Мой персональный бандит
Шрифт:
– Температура высокая. Куда вы пошли? Сражаться?
– Ты не понимаешь. Если они узнают, что ты мне помогала, спокойной жизни тебе не будет. Я отойду подальше от твоего дома.
Она говорила что-то вслед, но в ушах звенело и я не услышал. Я шагал и думал о том, что её жизнь такая прекрасная. Она спокойная. У неё есть собака. Домик этот с погребом. Скоро будет любимая работа. Замуж потом выйдет, детей родит. Это если никто не узнает, что она мне помогала. И я шагал. Ступени крыльца были мокрыми, я не удержал равновесие и упал. Боль вырвалась наружу и затопила меня целиком, лишая способности дышать и видеть. Несколько долгих минут приходил в себя, потом встал
– Сумасшедший вы, – выругалась Вера. – Вставайте, я помогу.
Я пытался её прогнать. Но она просто не уходила. Потянула меня за руку наверх, ей было тяжело, поэтому я встал. Собаку Вера закрыла дома. До штурма оставался час, уже меньше наверное, а мы медленно, шаг за шагом шли к калитке.
– Закрой за нами, – тихо сказал я. – Они патрулируют, услышат.
Она кивнула и закрыла, я привалился к забору, ожидая. Я переоценил свои возможности. Затем мы пошли вдоль дороги. Деревня словно вымерла, ночь, дождь, не единой души. На краешке неба как будто уже сереют предстоящим рассветом тучи. Надо спешить. Мы преодолели одну улицу, когда вдали раздался шум двигателя.
– Это не ваши, ещё рано, – шепнула Вера. – Надо в траву, я так уже пряталась…
И, словно показывая, как, упала скатившись куда-то с обочины вниз. Я, превозмогая боль следом. С мокрых кустов крапивы, а это именно она была, тряхнуло и осыпало каплями. Машина проехала через две минуты. Медленно.
– Надо идти дальше, – почти простонал я. – Иди домой, дальше я сам. Я справлюсь.
Мимо пролетела ещё одна машина. Не медленно, как предыдущая, а на всей скорости. Затем раздались выстрелы, где-то далеко, а потом ближе.
– Началось, – прошептала Вера.
Один выстрел прозвучал совсем близко. Я подкатился к Вере и накрыл её телом, как тогда, в подвале, не отдавая отчёта своим действиям. Теперь отдавал. Вера была такая же мокрая, как и я. Угловатая, и вся какая-то необъяснимо притягательная.
– Вы что делаете? – спросила она.
– Вас спасаю своим телом. Сейчас стрелять много будут. А вы… вы, как Жанна Д'Арк. Или как Зоя Космодемьянская. Только они умерли, а вам умереть я не дам.
Я лежал на ней, понимал, что в течение получаса будет ясно, жить я буду или умру, но странным образом это не волновало. А вот чтобы строгая и сдержанная Вера жила – хотелось нестерпимо.
– Спасибо, – сухо отозвалась она из-под меня.
Мне вдруг неожиданно смешно стало, от того, что я лежу в мокрой крапиве, на красивой женщине и несу такую чушь, я не устоял и тихо хихикнул, а мимо на скорости пролетело две машины.
– Выходите за меня замуж, – вдруг попросил я. – Родите мне такую же, как вы, дочку.
– Вы бредите, – озабоченно пробормотала Вера и потрогала мой лоб. – Да у вас сорок, не меньше!
Я снова хихикнул и уткнулся лицом в её шею. Затем грохнуло так близко, что крапива над нами всколыхнулась, снова обдав нас водой, а я закрыл Вере рот, потому что она кричала от страха.
– Скоро все закончится, – обещал я, сам себе не веря. – Вы будете жить долго и счастливо.
Глава 11. Вера
Странным образом было не страшно. Куда страшнее было бы, если бы рассвет пришёл в сонную и спящую деревню. Тогда первых лучей солнца я ждала бы со страхом.
– Никто не должен узнать, что ты меня спасла, – тихо сказал Дежнев. И добавил, – красивая ты.
Красивой меня никто никогда не считал, да и зеркало особо не льстило. А мысль о том, чтобы никто не узнал о моей причастности, так плотно въелась в его подкорку, что возможно он уже бредил, просто говоря то,
Снова стреляли. Один раз так близко, что дрогнули тополя, которые росли за нами вдоль дороги. Раздался чей-то крик полный боли. Я сглотнула комок в горле – я хотела бы, чтобы никому, никогда не было больно. Так сильно больно. По дороге мимо нас пробежало несколько человек, я слышала их хриплое дыхание. Посмотрела на небо – ещё тёмное, но скоро начнёт светать.
А потом стрелять перестали. Сначала много стреляли, подряд подряд, частили выстрелами, сея боль и смерть, а потом просто затихло. Мне страшно стало именно в этот момент. Я вылезла из-под Дежнева, сразу бросило в озноб, словно сбросила горячее одеяло. Михаил тихо застонал и попытался открыть глаза.
– Тихо, – попросила я. – Ничего не понятно, что происходит. Подождём.
Где-то громко заорал петух, радуясь тому, что наступал новый день. Словно не случилось ничего. По улице снова проехала машина, потом ещё одна. Но они не спешили.
– Дежнев! – раздался призывный крик.
Голос сразу я не узнала, хотя в нем угадывался акцент. Осторожно выглянула. С противоположной от нас стороны улицы стояло четыре человека, как раз под единственным фонарём, они не прятались. Всё вооружены, и мокрое от дождя оружие отражает электрический свет фонаря. Среди них был Ахмед. Я так обрадовалась, что едва не вскочила на ноги, но здравый смысл возобладал. Подумала о том, что совсем недавно эти люди стреляли, убивали, и что горячка боя их ещё не отпустила. Прошьют очередью автоматной, просто не успев отреагировать. Нет, я жить хочу, мне Тотошку оставить некому, да и на работу через десять дней выходить.
– Мы здесь! – негромко крикнула я. И громче добавила, – здесь!
Они сразу бросились к нам. Подогнали машину. Накрыли меня чьей-то курткой – Дежнев был теплее. Я стояла и не знала, что делать. Когда Михаила начали поднимать он пришёл в себя.
– Виктор мертв?
– Ушёл, – мрачно ответил Ахмед. – Людей своих бросил и ушёл.
– Вера пусть домой идёт… местные пока выйти боятся, никто не увидит. Проводите её. Никто не должен узнать.
Я не уходила, пока Михаила не загрузили в машину. Это был обычный фургончик, обманчиво простой и не привлекающий внимания. Но внутри – много медицинского оборудования, носилки, кажется эту машину использовали так уже не в первый раз. Врачи действовали профессионально, я даже немного ревновала глядя на их слаженную работу. И напомнила себе – это я его спасла. Неважно даже, плохой это человек или хороший, он первый, кого я спасла. Без моей помощи он уже был бы мёртв.
Михаил отмахнулся от кислородной маски и повернул голову ко мне.
– Спасибо, – сказал он и попытался улыбнуться бледными обескровленными губами. – Спасибо, Вера.
Двери автомобиля захлопнулись и он поехал прочь с тремя машинами сопровождения. Начинало светать. Ахмед сам пошёл меня провожать. Совсем недалеко от моего дома в придорожной крапиве кто-то лежал, ноги торчали на дорогу. У меня сердце сжалось, я шагнула было к нему, но Ахмед остановил.
– Не надо, – покачал головой он. – Не надо. Не нужна ему помощь уже, мёртв. Да и не заслуживает он её, тот кто согласился убивать стариков. До того, как утро войдёт в силу, мы здесь все уберём.