Мой план

Дейс Джули

— Ты сегодня идёшь на курсы?

— Да, пойдёшь со мной? — вздохнула я, — хочу попробовать сделать кое-что на тебе.

— Если это будет цветом фуксии, то я сразу говорю — нет, — сморщилась Лизи и пофыркала.

— Он тебе очень подходит, нам просто нужно выбрать верный фасон.

— Я чувствую себя куклой Барби, поэтому я отрицаю всякое связанное с этим цветом.

— Я докажу тебе обратное, и ты оторвёшь это платье с бретельками и каёмкой из моих рук.

— Вряд ли, — покрутила головой Лизи.

Показав язык, я широко улыбнулась

подруге, потому что получила невозможный вызов. Я люблю рушить стереотипы и плоское мышление, а Лизи живёт непонятным стереотипом, что этот цвет делает из неё куклу. На самом деле я влюблена в то, что ей подходит любой цвет и любой фасон, поэтому она всегда была и будет моей моделью. Я желаю поступить на факультет дизайна интерьера, но это вовсе не мешает мне любить моду и выкройки. Половину собственного гардероба я отшила сама, и некоторые вещи Лизи — моих рук дело.

Искоса напоследок взглянув в сторону Тома, который улыбался друзьям, я завернула за угол. Проклятые цветы до сих пор не дают мне покоя, но сейчас, когда он не подошёл и не спросил, где букет, я вновь ставлю галочку в пользу Дитона, хотя это тоже глупо, ведь он тоже ничего не сделал, кроме подмигивания на обеде. Может это вообще кто-то третий?

— Ты меня вообще слышишь? — нахмурилась Лизи.

— Я задумалась.

— В последнее время ты слишком часто задумываешься. Тебе никто не написал?

— А кто должен был?

— Тот, кто подарил цветы.

— Нет. Я склоняюсь к Дитону, хотя у этого идиота мозгов не хватит узнать мой пароль.

— Да, у тебя настолько сложный пароль в виде четырёх последних цифр номера, даже лучший хакер не в силах подобрать и разгадать его.

— Пока меня нигде не взламывали, значит, я отнеслась к его выбору очень серьёзно, — заулыбалась я.

— Думаю, что это вообще кто-то другой. Но ты ведь надеешься, что это Том.

— Да, надеюсь.

— Ты непробиваемая.

— На себя посмотри, — захихикала я, на что Лизи закатила глаза.

— Во сколько встречаемся?

— В четыре.

— Ладно, но потом домашка.

— Если ты сделаешь за меня испанский.

— Господи, ладно, но тогда ты не сможешь общаться с моей семьей.

— Обучишь их английскому.

— Специально не буду этого делать.

Улыбаясь, я повисла на руке подруги и сладким голосом, перед которым сложно устоять протянула:

— Сделаешь, потому что любишь меня.

— Не люблю.

— Любишь.

— Нет, я — ромашка, и сегодня тебя не люблю.

— Ты не можешь меня не любить, это невозможно. Ты больше всех на свете любишь меня.

— Сомневаюсь, — состроив смешную гримасу, Лизи показала мне язык и, отобрав свою руку, которую я обвила своими, направилась в сторону дома.

Смотря вслед подруге, я довольно улыбалась.

— Всё равно любишь!

— Не-а, — хихикнула Лизи, и скрылась за дверью.

Упав на кровать, я посмотрела на пустой экран телефона, где так и не было ни одного нового сообщения, которого я так ждала. Том точно играет со мной

в игры. Вновь прочитав пустой диалог из одного сообщения, я хмыкнула от бессилия и слабости. Глупо писать ему самой, да и что: «Привет, как дела? Что делаешь?», самый бессмысленный диалог с парнем, перед которым ты чувствуешь себя виноватой. Надеюсь, это ощущение взаимно, и сейчас он тоже читает нашу несуществующую переписку, гадая, что написать мне. Откинув телефон в сторону, я выглянула на улицу, посмотрев в окно Лизи, за которым было пусто.

Отвлеклась от мыслей от Томе я только тогда, когда перед глазами пестрил цвет фуксии, на который Лизи смотрела с непритворным отвращением, каждый раз морщя носик, когда я подносила ткань к ней. Я хорошо знаю, что любит подруга, и именно такое платье сделаю, она просто не сможет устоять, потому что любит минимализм и свободный фасон. Будь оно ярко салатовым цветом или же розовым, Лизи в любом случае не сможет устоять.

Периодически поднимая её с диванчика, я делала мерки и чертила выкройки будущего платья. Мне даже не нужно рисовать эскиз, я заочно знала, как оно будет выглядеть до самых мельчайших деталей. Через тройку часов единственное, что осталось сделать — подшить подол.

И через полчаса платье уже висело на примерку, а я довольно улыбалась, пока Лизи переодевалась.

— Ну? — начала я, — он всё ещё тебе не нравится?

— Алекс, так не честно, — захныкала Лизи за закрытыми дверями.

— Я же говорила, что ты не сможешь устоять, — захихикала я, — выходи уже.

Открыв дверцу, я наткнулась на лучезарную улыбку подруги, которая явно была довольна проделанной работой. Сделав пару кругов, она посмотрела в зеркало: тонкие бретельки на плечах плавно уходили в V-образный вырез на груди, аналогичный открывал и спину; мешковатость и свободность скрывали талию подруги, но по открытым плечам и ногам всё было вполне понятно, что с ней у Лизи всё в порядке.

— Ты права, ужасный цвет, — захихикала я, — пойдёшь домой в нём?

— Нет.

— Я тоже так думаю, потому что мне не нравятся стяжки по бокам, дома исправлю.

— Я передумала, иду в нём.

— Ты же в кедах, — поморщилась я.

— Всё равно смотрится круто.

— Ладно, — протянула я, — но ты должна сказать, что это красивый цвет.

— Что за условия? — фыркнула Лизи.

— Хочу это услышать.

— Господи, да, красивый цвет, — протараторила Лизи и скрылась за дверцей, где забрала свою одежду, сунув её в пакет.

Неторопливо бредя до дома, я подглядывала в сторону Лизи, котора периодически крутилась вокруг своей оси. Она от него точно в восторге, я же вижу, что сделала несколько ошибок, которые необходимо исправить. И как можно скорей, потому что в одежде не я люблю оплошностей. Тут всё должно быть идеально: каждая выточка и строчка. Возможно, я отношусь к этому слишком предвзято, но такова я.

— Принеси его мне, — вздохнула я, — я не могу смотреть на эти пробелы.

— Но Алекс, оно идеально!