Мой плохой препод
Шрифт:
Обидно осознавать, что его слова меня задели.
— Да пошёл ты! – воскликнула я, не сумев сдержать эмоции.
Я резко развернулась и бросилась к лестнице, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. Слёзы подступали к глазам, но я не дала им вырваться. Не здесь.
Я выбежала на улицу, холодный ветер ударил в лицо, но это было ничто по сравнению с тем, что творилось внутри. Сердце билось так, будто хотело вырваться из груди. Я шла, не разбирая дороги, пока не остановилась возле сада.
Я
Его слова, как ядовитые стрелы, продолжали ранить.
Они звучали в голове снова и снова.
Я села на скамейку, закрыла лицо руками. Почему он так ненавидит меня? Почему я позволяю ему это? Почему мне не верит? Почему мне не всё равно на его слова?
Вопросы крутились в голове, но ответов не было. Только боль и горечь.
Никита (10)
Впервые за все время я не контролирую себя. У меня часто бывали вспышки гнева. В этот раз все по-другому.
Ярость, которую невозможно заглушить. Если уж на то пошло, она нарастает, усиливается,пока не становится единственной формой кислорода, который я втягиваю в легкие сейчас. Виной тому девушка, которая посмела меня послать и уйти.
Я обещал себе, что не буду реагировать на неё. Не буду смотреть на неё, что станет просто обычной тенью, как и многие люди. Я был уверен в себе, пока не увидел, что она выходит из кабинета ректора.
Одна лишь мысль о том, что она была там с ним, выпускает на волю зверя, что дремлет во мне. Она кажется такой невинной, и на миг я поверил в это. Теперь я злюсь ещё сильнее.
Я не могу объяснить, что со мной происходит, но она пробуждает во мне хаос, который я годами пытался усмирить.
Я сжимаю кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, но боль не приносит облегчения. Мысли путаются, и я уже не могу отличить, что реально, а что порождено моим безумием. Я старался быть хозяином своих эмоций, но сейчас они правят мной, как дикий зверь, рвущийся на свободу.
Надо просто избавиться от них. Другого способа покончить с этим состоянием хаоса нет. Моя семья очень влиятельная и не составит труда убрать ректора.
Я ворвался в кабинет старого извращенца. Ему всего лишь сорок шесть, но это не отменяет того факта, что он слишком стар для студенток.
Мужчина растерялся, глядя на меня.
Он с ней на диване или прямо на столе?
Я стискиваю челюсть, подавляя яростный порыв вцепиться ему в гребаную глотку или избить до полусмерти.
– Никита Сергеевич, вы что-то хотели? — его вопрос вырвал меня из кровавых мыслей.
— Хотел, но не буду руки пачкать, – ответил я ледяным голосом.
— О чём вы? Я не понимаю.
Я шагнул ближе, не сводя с него глаз.
– Я хочу сообщить о том, что
Его глаза расширились, он вскочил, будто ужаленный.
– Че...чего?
— У тебя жена, дети, а ты без угрызения совести превратил университет в бордель, а студенток – в своих содержанок. Зайцева у тебя не единственная. Кто ещё? Может быть, целый отряд проституток? – прорычал я, и на моей шее едва не вздувается вена.
Мужчина побледнел, словно лишился крови.
— Вы что несёте?! Что вы себе позволяете? Вы с ума сошли?! – его голос повышается, а рука дрожит, когда он смотрит на меня такими шокированными глазами.
Я усмехнулся, но в глазах не было ни капли веселья. Он схватился за край стола, будто ища опору. Его лицо стало серым, а губы дрожали.
– Чтоты себепозволяешь? Я сегодня займусь этим вопросом, пока ты окончательно не превратил приличное заведение в свой уголок разврата.
– Замолчите! – воскликнул Роман. – Я вас очень уважаю и вашу семью, но сейчас вы перешли все границы! Как вам не стыдно обвинять меня в таких мерзостях?! Я женатый мужчина и никогда не изменял жене! – он выглядел искренне оскорбленным.
Ублюдок лгал так убедительно.
– А Зайцева просто так садится в твою машину? Деньги она за что получает от тебя? – усмехнулся я, сдерживаясь из последних сил.
Роман шумно вздохнул.
– Арина – няня моих детей. Она смотрит за моими детьми. Я плачу ей за это, – произнес мужчина.
– Няня? – спрашиваю я незнакомым голосом.
– У девушки нет отца и её воспитывает мама. Они живут бедно и ей приходится работать, чтобы помогать матери. Арина никогда бы не стала заниматься подобным... Я очень хорошо знаю эту девушку, поэтому доверил ей своих детей. Между нами ничего не было. Никогда, – качает головой ректор.
Меня будто облили ледяной водой.
Весь мой гнев исчезает. Вместо него во мне вспыхивает отвратительное чувство. Гребаное чувство вины.
Я стоял, сжав кулаки, и чувствовал, как эта гнетущая тяжесть вины разъедает меня изнутри. Как я мог так ошибиться? Мысль о том, что я без причин унизил и оскорбил девушку, вызывала тошноту.
– Вы ворвались ко мне. Обвинили в такой мерзости. Не только меня, но и порядочную девушку. Теперь молчите?
Мужчина смотрел на меня с немым укором, его взгляд, словно острый клинок, пронзал мою совесть.
– Видимо, я не так понял, когда увидел вас вместе, – медленно говорю я, мой проклятый мозг отказывается верить в услышанное. Она просто работает няней.
Роман закрыл глаза, сжал переносицу и тяжело выдохнул, словно пытаясь сдержать нахлынувшую усталость.
– Вы же умный мужчина, как можно без доказательств такими обвинениями кидаться?