Мой порочный Новый Год

Бетти Алая

— Куку! — дверь открывается, на пороге появляется недовольный Дрон, — без меня трахались?

— Прости, — хихикает Анютка, — мы чуточку…

— Нет. Мне тоже полагается! — гремит друг.

— Пусть отдохнет, — чувствую, что помпончик еле стоит на ножках.

— НЕТ! — заявляет она, — хватит! Я так просплю все праздники.

— И какие идеи?

Она задумывается. И её красивое личико озаряет улыбка.

— Лыжи!

Оба стонем. Признаться, после оргазма я совсем разбитый. Но Анечка права. Нужно

взбодриться.

— Одеваемся! — перебарывая зевоту, бодро шагаю в комнату, — поехали катать нашего сладкого помпончика на лыжах.

— Я и сама могу, — кокетничает она.

— Было бы лето, насадил бы тебя на член посреди леса, — рычит Андрей.

— Будет ещё, — подмигиваю ему, — мы же не отпустим нашу девочку?

Аня молчит. Я прям вижу, как она прячется. Напрягается, становится колючей.

— Анютка! — зову её, пока она натягивает шерстяные леггинсы на свою упругую попку.

Это зрелище завораживает. Необычно вот так изучать девушку. Любоваться самыми простыми вещами: как она мило морщит носик, когда думает; как прикрывает глаза от удовольствия; как теребит волосы от беспокойства.

Я невольно наблюдаю, запоминаю.

Мне хочется всё о ней знать.

— М? — делает вид, что не слышала.

— Ты ведь услышала? — переглядываемся с другом.

— О чем?

— Не обманывай, помпончик, — выдыхаю, — почему прячешься?

— Не хочу пустых обещаний, — говорит грустно.

— Ты мне сердце разбиваешь, — шепчу я, — мы не оставим тебя. Не сейчас, когда наконец-то нашли.

Она вдруг всхлипывает. Видимо, измена парня ранила её сильнее, чем я думал. И малышка больше мужчинам не верит. Ей проще воспринимать наш секс, как что-то мимолётное.

Дрон обнимает её с другой стороны.

— Предлагаю вернуться к этому разговору в последний день отпуска, — он пытается разрядить обстановку.

— Хорошо, — лепечет Аня.

— А теперь наперегонки до лыжной базы! — стартую первым.

— Нечестно! Мне ещё дверь закрывать! — пыхтит Аня.

— Никто не говорил, что будет легко, — подмигивает Дрон.

Мы выскакиваем и бежим по снежной дорожке. На улице потрясающая зимняя погодка. Светит солнце, лицо кусает лёгкий морозец. Спокойно и безветренно. Подбегаем к пункту выдачи инвентаря.

Здесь санки, лыжи и коньки. Всё входит в стоимость путёвки. Здесь красиво. Есть, где покататься.

— Валерочка, ты уверен? — слышу знакомый скрипучий голос, — я не умею кататься на лыжах!

— Опять они! — стонет Аня, а я машинально хватаю её крошечную ладошку.

— Ну хоть может, где-то здесь ловит вайфай, — тянет дрищ, — о! Аня! Приветули!

Малышка прячется за меня. Таращится на Валерона.

— Дистанцию держи, — рычу на него.

— Да я чё, я ни чё, — пожимает плечами, не спуская взгляда с Анечки.

— Моргала выколю! — гаркаю, и

айтишник скрывается за большим телом матери.

— Милый, забудь про эту ветреную девчонку! Помоги маме лыжи пристегнуть!

Сажаю Анечку на скамейку.

— Подожди меня, я пока… что такое?

Она поджимает губки и смотрит куда-то в сторону. Оборачиваюсь и вижу, как Маша висит на шее Андрея и жмётся к его губам.

Андрей

— Ты чего творишь?! — отпихиваю девчонку, — нахуя на меня прыгаешь?

Маша дует губы. Разворачиваюсь и сталкиваюсь с ледяной бурей. Делаю шаг прочь от девчонки. Аня отворачивается.

— Мне пиздец… — бормочу, понимая, что ничего не понимаю.

— Ты чего творишь-то?! — налетает на меня Лёха.

— Иди за лыжами, — рычу, затем направляюсь прямиком к Ане.

Она не должна успеть напридумывать себе всякого. С каких пор я вообще оправдываюсь перед женщинами? Сажусь рядом.

— Это не то…

— На что только не пойдут девушки, чтобы заполучить желанного мужчину, — задумчиво говорит она, затем разворачивается ко мне.

Маша по-прежнему стоит у палатки с лыжами, нервно теребит куртку. А Аня…

— Ммм! — целует меня с такой страстью, что земля из-под ног уходит.

Обнимаю девушку, прижимаю к себе. Пох, что все смотрят. Пусть видят, чья она! Засовываю язык в ее ротик, нагло там шарю. От податливости Анечки у меня сводит пах.

— Кхм! Какой срам! — качает головой мать Валерия, — сынок, отвернись! Развели разврат! Идите в домик и там совокупляйтесь! Вот в моё время…

Но дрищ во все глаза таращится на нас. Айтишник, блядь? Серьезно? Это я тут айтишник! Сильнее прижимаю Аню к себе, чтобы показать право владения. Пусть все знают, что эта девушка занята.

— Ты должна мне, — шепчу в её холодные губки.

— С чего это?

— Вы без меня трахались в душе, — рычу.

— Мы не занимались сексом, — дразнит меня, — просто немного поигрались.

— И как же вы играли? — пытаюсь поймать её губки вновь, но девушка отстраняется.

А у меня от её игры стояк такой, что штаны вот-вот разорвутся. Ну пиздец!

— После лыж вернемся, помоешь меня? — лукаво улыбается.

— Обязательно, крошка.

— И еще, — она цепляется за мою куртку, заглядывает в глаза.

— М?

— Не смей целовать никого, кроме меня! — шипит, как маленькая кошечка.

Какая же она… блядь! Нет слов! Я повидал много женщин. Многие были открыты в постели. Кого-то приходилось завоевывать. Но все они исчезали из головы, стоило мне кончить.

— Как скажешь, малышка, — прижимаюсь губами к её щеке.

Аня цепанула. И я не знаю, в чем причина. Отчаянно ищу её, но найти не могу. Девочка словно поселилась в моём сердце, взяла уже себе запасной комплект ключей и заняла своими вещами шкаф.