Мой прекрасный негодяй

Брук Кристина

Ее взгляд переметнулся на Хилари, после чего она снова отвела глаза в сторону.

– Я делаю это ради денег, само собой. Вы же знаете, что бедная девушка должна заботиться о себе сама.

Хилари вскочила, чтобы обнять свою горничную, напугав ее при этом так, что Трикси выронила нижнюю юбку, которую держала в руках.

– Спасибо тебе, – прошептала Хилари. – Я никогда этого не забуду.

Трикси едва успела удалиться к себе на ночь, когда Хилари вдруг услышала тихий стук. Она поднялась из-за туалетного столика,

чтобы открыть дверь. Но там никого не было.

Стук повторился – на сей раз дольше и настойчивее. Развернувшись, Хилари заметила в окне чью-то фигуру. Приглушенный крик сорвался с ее губ прежде, чем она сообразила, кто это был.

Давенпорт.

Она поспешила к окну и приподняла скользящую раму.

– Как вы сюда попали? Заходите, пока вас кто-нибудь не заметил.

Он просунул голову и сложил свое крупное тело почти вдвое, чтобы пролезть в открытое окно. Как только он оказался в комнате, Хилари поспешно закрыла окно и задернула занавески.

– К счастью, я с легкостью умею проникать в окна к дамам, – произнес Давенпорт, отряхивая с плеча паутину. – Боже правый!

Он оглядел комнату и, как истинный аристократ, презрительно поджал губы при виде этого экзотического смешения стилей.

– Что вы здесь делаете? – прошептала Хилари.

Она ждала его прихода, но сейчас было слишком позднее время для визитов, да и принимать мужчину в своей спальне казалось ей крайне неприличным. Если его здесь застанут, последствия будут катастрофическими. Слава Богу, что миссис Уэйкер в этот вечер не было дома, иначе им пришлось бы пожениться сразу, как только будет получено специальное разрешение.

Он подошел к двери и с тихим щелчком закрыл ее. Затем он обернулся и посмотрел на нее.

– Я пришел навестить мою нареченную, как и обещал.

Жар в его обычно беззаботных темных глазах заставил Хилари занервничать. Она отступила за небольшое вращающееся кресло. Вряд ли это могло его остановить, но все равно она должна была что-то предпринять.

– Я… я должна выразить свою благодарность за ваш рыцарский поступок сегодня утром, – произнесла она дрожащим голосом. – Нет нужды говорить, что у меня и в мыслях не было требовать от вас выполнения обещания.

– Вам незачем меня благодарить, – ответил Давенпорт. – У меня имелись свои причины, чтобы им солгать, и эти причины не имели ничего общего с рыцарскими побуждениями.

Значит, все это с самого начала было розыгрышем? Хорошо. Даже превосходно. По крайней мере теперь она знала точно, в какое положение попала.

Она нахмурилась:

– Зачем? Что вы надеетесь от этого выиграть?

Он открыл рот, словно собираясь что-то ей сказать, но потом снова закрыл его.

– Так, ничего. Только не надо представлять меня принцем из волшебной сказки. Мои побуждения очень редко бывают чистыми.

Ей показалось, что он протестует уж слишком усердно, однако не стала с ним спорить.

Неожиданно его лицо осветила улыбка.

– А вы почти раздеты. Вам очень идет.

Хилари опустила глаза. В пылу мгновения

она даже забыла запахнуть халат.

Он пересек комнату, схватился за кресло, за которым она пряталась, и отодвинул в сторону. Затем встал рядом, глядя на нее с улыбкой и немым вопросом в глазах.

Хилари сглотнула. Он загораживал ей обзор своими широкими плечами и огромной мускулистой грудью. Она вдыхала его запах, чистый и слегка пряный. Что-то глубоко женское внутри ее откликалось на его мужскую силу. Несмотря на все правила и приличия, которых она свято придерживалась, желание дало в ней ростки, обвило своими щупальцами жизненно важные органы и тянуло за собой.

– Возможно, мы и помолвлены, – запинаясь от волнения, пробормотала она, – но, как вы сами сказали, это только для виду. И уж конечно, это не дает вам права заходить в мою спальню или… или позволять себе вольности… – Она смущенно умолкла.

Давенпорт хранил молчание, глядя на нее сверху вниз. Хилари чувствовала охвативший его жар. Он находился так близко от нее, что она вдыхала запах крахмала, исходивший от его галстука.

– Разумеется, я не считаю вас связанным этой помолвкой, – еле выговорила она. – Я хочу выйти за вас замуж не более, чем вы хотите жениться на мне.

– Но я хочу вас, – произнес он, тотчас воспользовавшись сорвавшимся у нее с языка словом. Он протянул руку, чтобы коснуться подушечками пальцев ее щеки, и затем тихо добавил: – Мне казалось, я ясно дал это понять с самого начала.

Сопротивляясь порыву прижаться к нему, словно кошка, которую гладят, она сплела пальцы.

– Вы говорили это, чтобы поддразнить меня. Знаю, вам должно быть очень трудно, когда люди верят только самому худшему, но…

– Видите ли, – произнес он, положив руку ей на талию, – когда речь идет обо мне, люди часто оказываются правы.

Он привлек ее к себе, так что теперь их тела почти соприкасались.

Хилари с трудом дышала, чуть ли не изнывая от усилий сдержать себя. Она хотела броситься в его объятия, найти там убежище и утешение после всех испытаний этого дня. Как странно, что в том мире, о котором она мечтала с семнадцатилетнего возраста, ее единственным союзником оказался этот человек. Этот негодяй.

Она не верила ему, когда он говорил, что далеко не рыцарь. Разве не он ее спас? Она была загнана в ловушку, как лисица, затравленная гончими псами, и он тотчас пришел ей на выручку.

При этом воспоминании все растаяло у нее внутри. Облегчение от его вмешательства грозило вот-вот лишить ее чувств.

И тут она снова заметила на себе тот самый внимательный, ищущий, пылкий взгляд. Он так и впивался в нее, заставляя ее внутренности сжиматься, а руку – дрожать в ладони Давенпорта.

– Я намерен доказать, что они были правы на наш счет, – промолвил он. – Я хочу вас, Хани. Я хочу проникнуть в вас, доставить вам блаженство.

Греховные, порочные слова, однако они вызывали ответный трепет в тех местах, о которых она не решалась даже думать. В нижней части живота, между ее ног.