Мой препод Укротитель
Шрифт:
Послышался стук каблуков. Ручка дёрнулась, а я затаила дыхание. Снова стук каблучков по тёмному кафелю, и дверца соседней кабинки скрипнула. Щёлкнула задвижка.
– Марин, – послышались шаги следом. – Ты тут?
– Ага! Подождите чуть…
Марьянкины тонкие каблучки зазвучали вновь. Зашумела вода, а затем и сушилка для рук. Я бесшумно спустилась на пол и согнулась пополам. С опаской заглянула под дверь.
Три пары ног. Боже мой, только бы Марианна не удумала остаться. Только бы…
– Ты остаёшься или с нами едешь? Такси уже
Голос низкий, ломаный. Верно принадлежал той, чья пара ног облачена в безвкусные сапоги с широченными голенищами. Ну прямо Кот в сапогах!
– С вами поеду, – истерзав меня молчанием, наконец отозвалась Марианна Владленовна. Ширкнула замочком сумочки, а я с трудом стон облегчения сдержала. – Только в порядок себя приведу, подождите.
– А кто тот черноглазый симпатяшка? – хохотнула одна из подруг, пристроившись у зеркала.
– М-м-м да так, – судя по загадочному мычанию, Марианна обновляла слой помады на губах, – подающий бо-ольшие надежды аспирант.
– И насколько большие у него эти самые… надежды?
Подруги прыснули со смеху и наверняка со знанием дела переглянулись. Марьянка же лишь хмыкнула, наводя загадочности.
– Достаточные, чтобы я уехала не с вами, а с ним.
– О-о-хо-хо!.. – хором заголосила Марьянкина свита, а я стиснула кулаки так, что коротенькие ногти впились в ладони.
До чего же у завши голос противный! Почему я раньше не замечала?
– Ну так что, Марин? – отхихикав своё, забасила «кот в сапогах». – Остаёшься с черноглазиком, али как?
– Хотела бы, но увы. Он явно кого-то ждёт, – снова визг молнии и стук каблуков. – Ничего. Мальчикам его возраста полезно погулять и набить руку на молоденьких дурочках. Самооценку, так сказать, поднять. Ничего, - повторила Марьянка со сладким предвкушением в голосе.
– Я подожду. Рано или поздно заявится. Всегда заявляется. А на большее у меня и времени нет. Идёмте, девочки. И так придётся водителю за простой переплачивать.
Компания, дружно обсуждая Бранова и его «большие надежды», потянулась к выходу. Дверь на автодоводчике мягко хлопнула, а я никак не могла унять зарождающуюся внутри дрожь.
Молоденькая дурочка…
Я с трудом выкрутила замочек кабинки, но сил толкнуть дверцу не находила.
Несложно догадаться, что Бранова и Марьянку связывали, а скорее всего, до сих пор время от времени связывают, тесные отношения. Впрочем, немудрено. Марианна женщина красивая. Говорят, одинокая. Да и лет ей не больше тридцати семи, а выглядит она ещё моложе.
Меня всегда восхищали её ухоженные пальчики. Будто мирской труд им отродясь не был знаком. А у меня всё время ногти ломаются... потому и пилю под корень. Да и сказки свои на смартфоне неудобно набирать. Цокаешь по экрану, как какая-нибудь... птица.
Медленно ступая, я наконец вышла из кабинки. Оправила толстовку, провела по единственному розовому локону, оставшемуся от моей спокойной, безаспирантской жизни.
И правда, молоденькая дурочка.
Ну и сказочница ты, Машка! Глаза разуй! У Марьянки связи, благосостояние… да опыт во всяких-яких делах в конце концов. На кой аспиранту зелёная девчонка? Еще и втянувшая его в неприятности по самые... "надежды".
Я снова силком выдавила смех, глуша подступающий к горлу ком. Прикрыла глаза, выдохнула и как солдат на смертный бой зашагала к двери.
Ничего. Переживу. Одна беда – глянуть в зеркало, в котором несколько минут назад отражалась шикарная успешная Марьянка, я отчего-то так и не смогла.
***
Завидев меня, заскучавший аспирант оживился. Сцепил пальцы в замок, подобрался и осветил этот бренный мир столь редким явлением, как улыбка.
– Я взял на себя смелость заказать молочный коктейль… ты ведь пьёшь такое?
Я скосилась на высокий бокал с белоснежной башенкой из пены, присыпанной шоколадной стружкой. Трубочка, стилизованная под леденец, торчала, как неправильная дымоходная труба.
– Пью, - ответила холодно и плюхнулась на стул.
– Но больше люблю вишню, а не ваниль.
– Учту, – хитро прищурился Бранище и вытянул из своего бокала с "Колой" трубочку. Отложил на салфетку, – Знаешь, а я припомнил-таки одну любопытную вещицу из своей жизни…
Я хмыкнула. Правда? Какая ирония. Я тоже кое-то разузнала.
Бранище, видя мою инопланетную отстранённость, осекся.
– Марианну Владленовну видела? – с пониманием улыбнулся он. – Не беспокойся, едва ты ушла, она спустилась сверху, – махнул Бранов на балконы VIP-зоны. – Тебя она навряд ли заприметила, так что проблем возникнуть не должно. Да и кому какое, собственно, дело, как я провожу свободное время?
Аспирант ободряюще засмеялся, а я только кивнула в ответ. Действительно. Никого это волновать не должно, и меня в том числе.
Бранов отклонился, оглядывая меня непривычно посветлевшим взглядом. Удивительные у него всё же глаза... Освещение с ними какую-то невероятную штуку вытворяло!
Разозлившись, что вновь распустила слюни и тонула в тёплом, цвета горячего шоколада взгляде, я нахмурилась и безжалостно ущипнула себя за бедро. Дёрнулась, сморщилась…
– Да что с тобой? – не на шутку взволновался Бранов. – Аура сбоит?
Аспирант покрутился на месте, выискивая в толпе Сергея. Но я была полна решимости наконец разогнать весь этот цирк вплоть до последнего клоуна.
– Ничего у меня не сбоит, – отважилась перейти в атаку, пока в состоянии трезво рассуждать, и пока хозяин бара вновь меня своей амурной силой не приложил. – Просто пытаюсь понять. Ты мог стереть мне память такой же книжечкой, как у Семёна Аркадьевича, и дело с концом. Я бы и не вспомнила ни о гидре, ни о Геракле. Ни о тебе, в конце концов! Жил бы спокойно, горя не зная.