Мой препод Укротитель
Шрифт:
– Поймал!
– хохотнул разноглазый и без раздумий закинул орешек себе в рот.
– Никто ничего не видел. Браныч, пьём!
– Это же нечестно, - с благодарностью глядела я, как парни вместо оплошавшей меня, подняли стаканы, готовясь сделать по четыре глотка.
– Ничего, - миролюбиво заметил Сергей.
– Девушкам иногда стоит немного подыграть. Ян, жги! Ты теперь один в аутсайдерах.
Бранов нехорошо так прищурился. Молчал. Серёгино пойло для ауры связало ему язык, но разгладило морщинки задумчивости
– Браны-ыч, не тяни кота за хвост, - подгонял разноглазый, и аспирант зачерпнул полную горсть орешков. – У-у-у... Ва-банк пошёл? Перед дамой форсишь?
Бранов только ухмыльнулся. Снова молча, а я взволнованно сжалась. Первый орешек взлетел… и понеслась.
Три, пять… двенадцать...
– Двадцать! – громче и громче под гогот Сергея считала я. – Двадцать пять!
Бранище ловко хватал орешек за орешком, хотя прежде дальше восьми-десяти не уходил.
– Двадцать восемь!
– раскрыв рот, отсчитала я последний пойманный ореховый снаряд.
– Обманщик! Ян Викторыч, вы обманщик! Поддавались нарочно, чтобы я себя неудачницей не чувствовала?
Я перегнулась через столик и толкнула аспиранта в плечо, отчего тот только засмеялся.
– Вовсе нет, Вознесенская. Это совпадение. Ты знаешь, что такое вероятность?
– Я знаю, что играть с вами ни в жизнь больше не стану! Кто вас там знает, какие козыри в рукавах...
Недоговорив, я взялась за бадью с киселём. Подумать только… Двадцать восемь глотков! Может, пойла хватит лишь наполовину?
Я с тоской глянула в бездонную кружку и набрала побольше воздуха. Зажала нос.
– Герой, - похвалил Бранов, когда я стукнула кружкой по столу и прижала тыльную сторону ладони ко рту.
– Серёг...
Разноглазый без лишних слов подал мне бокал с фрешем, но я выставила ладонь и протолкнула-таки вязкую жижу.
– Геро-о-ой, - согласился Серёга и хлопнул меня по плечу, но я увернулась и выдала глухо:
– Нет уж… Амур. Прибереги стрелы. Я не готова снова лезть обниматься и позориться на весь белый свет.
– Амур? – со смехом вскинул брови Сергей. Бранов тоже рассмеялся, но я разошлась и выставила палец перед носом разноглазого.
– Шандарахнешь нас своей магией снова, я за себя не отвечаю!
– Берегись, Ян, - громким шёпотом заговорил Сергей, склонившись к другу.
– Она настроена решительно. Не убежишь.
Бранище тихо рассмеялся, а я дала кулаком в крепкую грудь Амура.
– Я серьёзно! Не смей больше нас с Яном Викторычем замыкать или что там ещё...
– А больше и не надо, - сузил глаза Сергей.
– Процесс уже запущен.
Запущен?
Я в удивлении смолкла. Но прежде чем насела с расспросами, прилизанная блондинка-администратор как из-под земли выросла.
– Серёж! Там Потунин пришёл...
–
– Важный гость требует мою голову на блюде? Ладно, детвора, веселитесь без меня. Труба зовёт.
Упёршись ладонями в стол, Сергей поднялся. Но прежде чем уйти, зачерпнул горсть орешков и с коварной усмешкой навис над столом.
– Ян Викторыч, Ян Викторыч... Это типа фишка у вас такая? Препод и студентка? – Амур засыпал в рот орехи и с набитым ртом пробормотал.
– Прико-ольно. Одобряю.
– Шагай уже, - беззлобно буркнул Бранов, и Сергей, похохатывая, отчалил от нашего столика в уголке.
Я сидела, глядела татуированному хозяину бара вслед и чувствовала, как наливаются жаром щёки. Казалось, будто я пьяным-пьяна! Дневную разбитость как рукой сняло. Так весело и легко! Но ведь ни капли в рот не брала. Чудо, не иначе.
Стоит, однако, разузнать у Сергея, как поддерживать ауру в тонусе. Так ведь и горьких пропойц вытянуть на свет можно! Да и вообще, столько полезного сделать…
– А о чём Сергей говорил? Что значит, процесс запущен? – лишь бы руки занять, зачерпнула я орешки и исподлобья глянула на аспиранта.
Неужели нас теперь так и будет друг от друга коротить время от времени? Прямо как сейчас…
По хребту от поясницы побежали мурашки, словно крохотные разряды тока. Бодрит!
– Это же Серёга. Не бери в голову, - Бранище только бровями дёрнул. Поднёс к губам бадью, отхлебнул и вдруг спохватился. – М-м-м! Кстати, мы же с тобой вроде на «ты». Чего опять выкаешь?
– Так на «ты» мы были «там», – я многозначительно вытаращила глаза. – А в реале я добро на панибратство не получала.
– Ну, тогда выдаю добро, – засмеялся аспирант, вытерев губы тыльной стороной ладони. – Могу даже в письменной форме.
– А если кто-то услышит? – выудила я единственный аргумент из восторженного мельтешения мыслей.
– Думаешь, Завлинский посещает столь злачные места? – съехидничал Бранов. Отставил кружку и протянул руку через стол. – Начнём заново? Итак, моё имя Ян.
Я закусила губу в нерешительности. Безумно хотелось послать всё к чёрту! Сделать так, как хочется, невзирая на последствия. И пусть Бранище смолчал о поцелуе, пусть нас толком ничего не связывало, сейчас он сидел напротив.
Сидел и не торопился выпроваживать меня восвояси. Хотя заплатки на наших аурах за время игры в «орешки» Серёга раз дцать успел расставить.
– Не бойся, – нахмурился аспирант, приняв мою медлительность за боязнь утонуть в постыдных желаниях. – Серёгин отвар должен был заблокировать тактильные ощущения при соприкосновении аур. Так что я держу себя в руках. Честное пионерское.
– Скорее уж, аспирантское, – поправила я, и Бранов в который раз свободно захохотал и сделал лисьи глаза.