Мой принц
Шрифт:
— Знаете, что я рисую? Это Любимчик.
Август несказанно удивился. Он откинулся на спинку стула и, нахмурившись, проговорил:
— Неужели вы ездили на Любимчике?
Чарити закусила губу.
— Да, ездила.
— Под наблюдением Льюиса?
Она кивнула:
— Лорд Льюис позволил мне ездить на нем. И он сказал, что если я продолжу работать с ним, то он тоже будет объезжать его, так что жеребец получит прекрасную школу.
Август пожал плечами. «Что ж, если Льюис считает, что она справится, то не стоит
— В таком случае…
Она взглянула на него и просияла:
— Я могу взять его?
— Он ваш, дорогая.
Чарити бросилась в объятия мужа:
— О, Август, спасибо! Спасибо за такой подарок! Она обнимала его за шею и крепко прижималась к нему, а от ее распущенных волос исходил чудесный запах лаванды.
Сердце Августа бешено колотилось. Сделав над собой усилие, он осторожно отстранил жену и заглянул в ее сияющие глаза.
— Вы лучший муж на свете! — воскликнула она. Он попытался улыбнуться:
— Рад слышать, дорогая.
Она захлопала в ладоши:
— Сейчас же пойду в конюшню и сообщу о вашем подарке лорду Льюису.
В следующее мгновение Чарити выпорхнула из комнаты. Принц же со вздохом опустился на стул. Он долго сидел так, глядя прямо перед собой невидящими глазами. Наконец появился слуга и спросил, не будет ли каких-нибудь указаний. Август молча покачал головой. Затем поднялся из-за стола и направился в свои покои, чтобы начать новый день.
Жизнь шла как обычно, но для принца многое изменилось в его отношении к жене. Тело, которое он мельком увидел сквозь тонкую ткань халата и ночной рубашки, разожгло в нем огонь, который он, как ни пытался, не мог погасить.
В жизни Августа было не много женщин. Первой была жена одного юрского барона — она соблазнила его, когда ему исполнилось шестнадцать. Эта женщина была старше его на пятнадцать лет, и, разумеется, она многому его научила.
Затем Юра пала под натиском Наполеона, и принц укрылся в горах. Ему минуло двадцать два, когда он встретил вдову барона Цайса. Барон владел богатейшими рудниками на берегах озера Бехиндж в юрских Альпах, и однажды суровой зимой после ранения в перестрелке принц оказался в домике вдовы на берегу озера.
Той зимой леди Цайс исполнилось сорок, она была умна, независима и любвеобильна. Последующие пять лет она время от времени становилась любовницей принца.
Помимо этих двух женщин было еще несколько дам, с которыми он познакомился на Венском конгрессе. Но после битвы при Ватерлоо он ни разу не был с женщиной. «Возможно, именно поэтому я смотрю на Чарити с такими непристойными мыслями», — думал принц.
Но ведь он дал Чарити слово, он сказал, что ей не придется выполнять супружеский долг, пока она не почувствует себя готовой к этому. Когда он говорил это, он не предвидел, в какое положение поставит себя. Принц, чувствовал, что его влечет к Чарити, а она не
«Я не хочу, чтобы в мою жизнь кто-то вмешивался. Муж будет мне только помехой», — кажется, так она ему сказала еще в Англии, и он снова и снова вспоминал эти ее слова.
Разумеется, Чарити, прекрасно справлялась, с ролью принцессы Юры — он не мог этого не признать. И все же он не чувствовал себя счастливым — в этом тоже не могло быть сомнений.
Однажды утром, после особенно беспокойной ночи, принц написал письмо Еве Цайс,
Глава 14
— Август, могу я поговорить с вами? Всего минуту… Принц поднял глаза на жену, заглядывавшую в его кабинет. Отложив перо, он с улыбкой сказал:
— Конечно, Чарити. Входите.
Она подошла к письменному столу и села напротив мужа. Немного помолчав, в смущении пробормотала:
— Простите, если помешала вам.
Август почувствовал угрызения совести. В последнее время он придумывал всевозможные отговорки, чтобы избегать совместных завтраков: ему было тяжело видеть Чарити в ее утреннем халате. Его так и тянуло сказать: «Дорогая, давайте сделаем наш брак подлинным. Пусть это произойдет сегодня».
Впервые в жизни принц пожалел, что его матери нет рядом. С его молодой женой должна была поговорить женщина, но все родственницы Чарити вернулись в Англию, а принцесса Екатерина гостила в Венеции.
«Это так похоже на маму, — в отчаянии думал Август. — Когда я нуждаюсь в ней, ее нет рядом».
А Чарити смотрела на него с робкой улыбкой; казалось, она не решалась заговорить.
Принц заставил себя улыбнуться и сказал:
— Конечно, вы не помешали мне. Чем я могу вам помочь?
Она заговорила о приюте для бездомных, но принц сразу же понял, что приют — всего лишь предлог, чтобы увидеться с ним. Было совершенно очевидно, что жена хотела поговорить о чем-то гораздо более важном — Август чувствовал это, он нисколько в этом не сомневался.
На Чарити было бледно-желтое утреннее платье, и принц, глядя на нее, думал о том, что это платье очень ей к лицу.
В нем вспыхнуло желание, и он, мысленно выругавшись, заставил себя отвернуться. Когда же он снова взглянул на жену, она спросила:
— Я чем-то обидела вас, Август?
«Прекрасно, — подумал он. — Это просто замечательно. Теперь она считает, что обидела меня».
— Конечно, нет. Почему вы так решили?
— Ну… мы больше не завтракаем вместе.
— А, это… — Он небрежно взмахнул рукой. — Извините, Чарити. Я был ужасно занят.
— Понятно. — Она судорожно сглотнула.
Принц же лихорадочно искал какую-нибудь другую тему для беседы.
— Чарити, как вам Любимчик?
Она просияла:
— О, это замечательный конь. Вы должны как-нибудь посмотреть на него. Лорд Льюис очень доволен нашими успехами.