Мой пылкий граф

Гордон Люси

Лео путешествовал налегке, так что они быстро загрузили его сумки и отправились в двухчасовую поездку на ранчо.

— Как получилось, что ты летел из Рима? — Бар-тон не отводил глаз от дороги. — Мне казалось, Пиза к тебе ближе.

— Я был в Риме по случаю помолвки Марка, моего двоюродного брата. Не помню, знаешь ты его?

Бартон хмыкнул:

— Он был у тебя на ферме, два года назад, когда я приезжал в Италию покупать твоих лошадей. Какая она?

— Хэрриет? — На красивом лице Лео расплылась широкая улыбка. —

Знаешь, если бы она не была невестой Марка… но она его невеста, к моему великому сожалению.

— Итак, Марк получил приз, и теперь он связан по рукам и ногам.

Боюсь, так оно и есть, — задумчиво произнес Лео. — Но я не уверен, понял ли он это. Как он выразился, он вступает в «подходящий» брак с внучкой старого друга матери. Вечеринка по случаю помолвки выдалась странная, Марк провел ночь на улице, заснув на земле. На рассвете я вышел подышать воздухом и увидел его. Понимаешь, последняя помолвка Марка была разорвана, и никто никогда об этом не говорит.

— Думаешь, это снова произойдет?

— Возможно. Все зависит от того, как скоро до него дойдет, что он без ума от Хэрриет.

— А как твой сводный брат? Он не такой?

— Нет, у Гвидо достаточно ума, чтобы понять, когда он влюблен. С ним все в порядке, Далей идеально ему подходит.

— Получается, ты один остался на свободе? — ухмыльнулся Бартон.

— Да, я свободен и счастлив — им меня не заарканить.

— Так все говорят, но ты оглянись: хорошие парни валятся, как кегли.

— Бартон, ты представляешь, как много на свете женщин? — Лео взглянул на него. — А мне удалось встретиться лишь с немногими…

— Когда-нибудь найдешь свою «единственную», — возразил Бартон.

— Но я нахожу ее, снова и снова! Затем на следующий день я встречаю другую, которая тоже «единственная». Вот так и получается, что я одинок.

— Ты? Одинок? — Бартон расхохотался.

— Это правда, клянусь! Посмотри, у меня нет ни семьи, ни любящей жены, ни детей. — Лео печально вздохнул. — Ты не можешь себе представить, какая это трагедия для мужчины — сознавать, что природа создала его непостоянным!

— Ну да, конечно!

Оба рассмеялись. У Лео был замечательный смех — искренний, заразительный.

На последнем отрезке дороги Бартон начал зевать.

— Можно окосеть, если так долго смотреть на лошадиный зад, — пожаловался он. Прямо перед ними двигался старый, убогий фургон, из которого торчал конский круп. — Вчера вечером засиделись, отмечали твой приезд, а сегодня пришлось встать ни свет ни заря, чтобы вовремя попасть в аэропорт, — добавил он.

— Послушай, мне жаль. Но меня же еще не было!

— Не беспокойся, сегодня вечером отпразднуем еще раз.

— Я понял, — усмехнулся Лео. — Я бы сел за руль, но после перелета я еще в худшем состоянии, чем ты.

— Да ладно, уже недалеко, — буркнул Бартон. — И это хорошо, потому что развалюха впереди нас

не выжмет больше пятидесяти миль. Давай обгоним ее.

— Лучше не надо, — быстро возразил Лео. — Если ты устал…

— Чем скорее мы приедем, тем лучше. Ну-ка!

Машина выскочила на встречную полосу и, набирая скорость, начала обгонять фургон. Лео мельком заметил водителя — молодую женщину с короткими рыжими волосами. Она бросила в боковое окно быстрый взгляд и увидела, что Лео смотрит на нее.

Бартон нажал на газ, и фургон остался позади.

— Ты видел? — воскликнул Лео. — Она подмигнула мне! Бартоп! Бартоп!

— О'кей, я просто на минутку дал передышку глазам. Давай, поговори со мной, чтобы…

— Чтобы ты не заснул. Я не уверен, что мы выиграли, обогнав этот фургон. — Лео с тревогой глядел па грузовик впереди, беспорядочно перескакивающий с полосы на полосу. Бартон вывернул вправо, надеясь обогнать его, но грузовик, неожиданно вильнув туда же, блокировал им путь, а затем внезапно сбавил скорость.

— Бартоп! — окликнул Лео, но его друг никак не отреагировал на этот маневр.

Наконец, его рефлексы включились, но сбавлять скорость было уже поздно. Бартон в последнюю секунду нажал на тормоз и чудом избежал столкновения.

Ехавшему за ними автофургону повезло меньше. Сзади раздался визг тормозов, глухой удар и толчок, сотрясший их машину, и, наконец, громкий вопль ярости и боли.

Водитель грузовика, ничего не заметив, безмятежно продолжил свой путь.

В задней части «гордости и радости» Бартона красовалась уродливая вмятина, которой точно соответствовала вдавлина в передке автофургона; прицеп с лошадью наполовину опрокинулся.

Молодая рыжеволосая женщина, прилагая неимоверные усилия, отчаянно пыталась осуществить невозможное — поставить прицеп на четыре колеса.

— Прекратите! — закричал Лео. — Это опасно!

Селина обернулась.

— Не лезьте! — Лоб у нее был в крови.

— Вы ранены, — возразил Лео, — позвольте мне помочь…

— Я сказала, не лезьте! Вам мало того, что вы натворили?

— Послушайте, не я вел машину, и в любом случае это не наша…

— Какая разница, кто из вас сидел за рулем? Все вы одинаковы. Гоняете в своих шикарных машинах, как будто дорога принадлежит вам! Вы чуть не убили Эллиота!

— Эллиота?

Сильный треск внутри прицепа ответил на вопрос Лео. Дверь, не выдержав, распахнулась, и конь, ударив копытами, выпрыгнул на дорогу. Лео и молодая женщина устремились ему наперерез, но он ловко увернулся и понесся галопом прямо через автостраду. Не колеблясь ни секунды, Селина понеслась за ним, лавируя в потоке машин.

— Безумная женщина! — воскликнул в ярости Лео и помчался за ней.

Он слышал визг тормозов и проклятия взбешенных водителей. Не обращая на них внимания, он, как сумасшедший, бежал за Селиной.