Мой пылкий лорд
Шрифт:
Она смотрела на него, ошеломленная, потом мысленно застонала, поняв, из-за чего он захотел поговорить с ней наедине. В конце концов, этот человек уже трижды делал ей предложение.
Без сомнения, Роджер неверно истолковал отчаяние в ее глазах, потому что ласково взял ее обеими руками за руку.
— Когда я увидел, как вы вошли сегодня в зал, такая красивая, я понял, что не могу больше ждать. Элис, либо выходите за меня замуж, либо скажите, что этого не может быть никогда. Это мучительно!
— Но, добрый друг мой, молодые
Элис чуть не потеряла сознание от удивления и вырвала руку, которую легко сжимал Роджер. Люсьен ленивой походкой вышел из тени со всей элегантностью записного денди. Он отпил вина из бутылки с бургундским, которую держал в руке, ступал он при этом слегка неуверенно. Галстук его съехал набок, волосы взъерошены, и, к великому удивлению Элис, он казался совершенно пьяным.
— Прошу прощения, сэр! — возмутился Роджер, и его гладкие щеки вспыхнули. — Я бы предпочел беседовать с леди наедине!
— Я в этом не сомневаюсь, но я явился сюда в качестве вашего ангела-хранителя, — отозвался Люсьен с легким пьяным поклоном.
Элис посмотрела на него так сердито, как только могла, но при появлении Люсьена сердце у нее отчаянно забилось от волнения.
— Вы совершенно уверены, что готовы вступить в брак? — спросил он Роджера, пуская в ход свой головокружительный шарм. — И уверены ли вы, что действительно знаете ее?
— Вы пьяный нахал! — сказал Роджер, чей смущенный румянец становился все гуще. — Вы ведь второй из близнецов Найт, не так ли?
— А какая вам разница? — спросил Люсьен с оскорбительной усмешкой.
— Меня не интересует, кто вы, и если вы не уйдете отсюда сию же минуту, я вас выкину вон!
— Роджер, вы не сделаете ничего подобного! — в ужасе воскликнула Элис.
— Вы сомневаетесь в моих способностях? — с возмущением осведомился Роджер.
— Конечно, нет. Просто вы не можете драться с этим человеком. Он явно пьян, это будет недостойно.
— А леди предпочитают достойных мужчин, — медленно проговорил Люсьен.
Роджер, тяжело дыша, схватил Элис за руку.
— Ступайте в дом, дорогая. Этот кретин понятия не имеет о том, как нежны и чувствительны молодые леди.
— Да, бегите-ка, мисс Монтегю! Если вы намереваетесь выйти за него замуж, вам лучше привыкнуть выполнять то, что он говорит, — с горечью посоветовал Люсьен, окинув ее взглядом своих серебристых глаз, в котором сердитое презрение было в равных долях смешано с желанием.
— Как вы смеете обращаться к ней? — рявкнул Роджер, отпуская Элис. Он остановился перед Люсьеном, который внезапно схватил его за лацканы и приподнял над полом.
— Ах ты, самодовольный кобель, вот возьму и вышвырну тебя из окна! — проревел Люсьен, перестав притворяться.
— Не нужно, Люсьен! — закричала Элис. Он тут же отпустил Роджера, который, в свою очередь, в изумлении уставился на Элис.
— Вы знаете
Это был момент истины.
Она смотрела на Роджера и не могла выговорить ни слова. Элис никогда не узнает, что он прочел в ее глазах в это мгновение, но Роджер покачал головой с потрясенным и негодующим видом, повернулся, вошел в дом и захлопнул за собой дверь. Элис вздрогнула от этого звука и повернулась к Люсьену.
— Вы негодяй! — бросила она. — Змея! Что ж, теперь вы принялись шпионить за мной?
— Ах, неужели я помешал вашему новому роману, Элис? Ужасно жаль. А как бы вы ответили ему, если бы я не вмешался? Согласились бы на его предложение? — яростно вопрошал он, притворное опьянение улетучилось — то была просто очередная уловка.
Элис с презрением покачала головой.
— Это не ваше дело.
— Как бы не так! Вы моя. И предупреждаю, если вздумаете выйти за кого-нибудь замуж у меня за спиной, вы подпишете этому человеку смертный приговор.
Элис пришла в восторг от того, с какой бешеной властностью он сказал это, но скрыла свою радость.
— Еще кровопролитие, Люсьен? Это что же, ваш ответ на все?
— Что вы делаете в Лондоне? Я велел вам не приезжать сюда! Где Маклиш, черт побери?
— Я не знаю, где он, и не желаю знать. Что же до того, что я делаю, то, как видите, продолжаю жить своей жизнью — и жить без вас. — Элис отошла от балюстрады и направилась к стеклянной двери, но он стиснул ее запястье и притянул ее к себе.
— Уберите руки!
Люсьен крепко прижал ее к груди и требовательно, со жгучим вожделением, поцеловал. Ее телу не было дела до ее негодования, и оно ответило Люсьену по собственной воле, но Элис все-таки боролась с его черной магией, отказываясь подчиняться.
— Я все еще вызываю у вас желание, — прошептал Люсьен. — Я это чувствую.
Она бешено пыталась вырваться из его объятий, упираясь руками ему в грудь.
— Как вы смеете целовать меня? — шипела она.
— Вы, наверное, предпочитаете, чтобы это сделал Деймиен, — сердито сказал Люсьен. — Вы что же, намерены бросаться к любому мужчине, которого встретите сегодня вечером, или это касается только членов моей семьи? И зачем ограничиваться моими братьями? Всегда под рукой есть полк Деймиена.
С неистовым криком Элис ударила его по лицу прежде, чем успела подумать. Низкий, сердитый смех, сорвавшийся с его губ, был скорее криком боли.
— И это все, на что вы способны? Ударьте меня еще раз, Элис. Посильней!
При мысли о страданиях, которые они оба перенесли, на глаза ее навернулись слезы.
Люсьен смотрел на ее слезы какое-то время, потом отступил и с бешеным ревом швырнул свою наполовину пустую бутылку вдоль веранды, разбив ее о каменную балюстраду точно так же, как уже разбил сердце Элис. Красное вино запятнало серый камень и закапало, как кровь. Он снова повернулся к ней, его глаза блестели от ярости и боли.