Мой ректор военной академии
Шрифт:
В голову лезли всякие мысли о том, что меня тут попросту забыли - я умом понимала, что это бред, да и пофыркивание коня где-то за спиной приносили понимание, что милорд Верд вернется на поляну. Но все равно было жутко.
И чем больше я прислушивалась - тем больше мне казалось, что сейчас на меня выпрыгнет из кустов кто-нибудь плотоядный. Поэтому, когда Гром явно оживился, забил копытами и призывно заржал - ужас охватил меня. Не кричала я только потому, что не могла - милорд не только обездвижил меня, но и лишил голоса.
И вдруг
– Простите, - раздался рядом со мной голос милорда. Удивилась, услышав в нем нотки раскаяния.
– Я задержался. Пока двадцать три человека посадишь под арест... Вы можете встать?
Я поняла, что сейчас милорд Верд просто дернет меня вверх, пытаясь помочь. И что ни к чему хорошему это не приведет.
– Не надо, - прохрипела я.
Он тяжело вздохнул, опустился рядом со мной на колено, положил мне руки на плечи, забормотал на мелодичном непонятном языке. Я его слышала много лет назад именно этот язык, когда над Пашей и надо мной проговаривала что-то мама Рэма.
Боль, оскалившись напоследок, ушла.
– Поднимайтесь, - раздался приказ и милорд протянул мне руку.
– Надо вас закутать - вы вся ледяная. Почему вы не догадались взять из дома теплую одежду?
– У меня ее нет, - лязгнула я зубами, поднимаясь с земли и распрямляясь.
– Хорошо, что у меня есть, - мне послышалась в его голосе насмешливая улыбка - и он закутал меня во что-то длинное и теплое.
– Я захватил свой плащ из Академии.
Потом милорд Верд подхватил меня на руки, подошел к коню и легко закинул меня боком на седло. О-хо-хо! Как же я завтра ходить-то буду? Не говоря о том, чтобы сидеть? Как они вообще умудряются после езды верхом с отбитым мягким местом договариваться?
Милорд Верд, между тем, вскочил в седло сам, придерживая меня одной рукой. И так ловко у него получалось - загляденье!
Застоявшийся конь резво взял с места бодрой рысью.
– Будет впредь вам наука оставлять мужские дела - мужчинам, - прошептал мне на ухо милорд.
– Так я ни о чем не жалею. И ни на что не жалуюсь, - отвечала я, стараясь не зацикливаться на своих неприятных ощущениях.
– И уже можете говорить, - довольно проговорил он.
Какое-то время мы молчали - я пригрелась, и у меня стали закрываться глаза - и это несмотря на неудобную позу. Мне пришлось изо всех сил бороться с дремотой. Еще не хватало романтично заснуть у мужчины на руках. Я представила, как мы подъезжаем к порогу, как милорд снимает меня с седла... И все это на глазах у прислуги... Представила лица... Нет... Не стоит.
– Вы можете оставить меня у того камня, где забирали?
– обратилась я к мужчине.
– Хотите вернуться домой одна? Не хотите сплетен?
–
– Лучше будет, если мы вернемся домой по отдельности. Сначала вы - с парадного крыльца, как положено. А потом тихонько проберусь и я.
– Согласен. Только я сначала прослежу, что вы добрались домой. А потом появлюсь - минут через двадцать. Я, во всяком случае, теплее одет.
Наверное, это было нервное, но я захихикала.
– Что с вами?
– Простите, милорд, но все это... Так нелепо.
– Слухи, порочащие репутацию, вы называете нелепостью?
– Именно так. И всегда не понимала: зачем это кому-то надо... Ну, занимайся своей жизнью - и не лезь в чужую... И все будет гораздо спокойнее и приятнее.
– Возможно, - проворчал он.
– Но не в нашем мире.
"И даже не в моем", - хотела сказать я, но вовремя прикусила язык.
– Как Рэм и Пауль?
– Рэм - хорошо. С чувством выполненного долга. Пауль же... В смятении. Я у него поинтересовался еще - была ли у него задача убить юного барона. Ваш сын ответил, что нет. Тогда я задал вопрос - почему он таким образом выстроил поединок? Не прощупывая противника, не интересуясь его стилем ведения боя, так рискованно... Один удар - и смертельный...
– Они в карцере заперты поодиночке?
– Естественно.
– Бедный мальчик. Он с ума сойдет от переживаний...
– Оставьте эти... стенания. Он - мужчина. И должен понимать, что делает. К тому же, ему некогда переживать. У него задание - подготовить доклад по кровеносной системе. Вены, артерии. Куда бить, чтобы противник истек кровью практически мгновенно. Куда бить, чтобы не дать подняться, но не убить. Куда бить, чтобы напугать - не больше. Куда и как бить, если речь идет о дуэли до первой крови. Книги ему доставят.
Я задумалась. Паша ведь занимался спортивным фехтованием на рапирах. Они же в защите - в кевларовых куртках. Да и на острие шпаги надет специальный наконечник. Ударить надо быстро - в любую часть туловища - "кроме затылка" - так им, кажется, говорили. Вот он и сделал то, чему его учили...Куда открылся юный баронет - туда и ударил. А про отсутствие защиты просто забыл с перепугу...
– Прибыли, - отвлек меня от рассуждений голос милорда. Меня спустили с коня.
– Спасибо вам, - проговорила я - и стала снимать с себя плащ.
– Что вы делаете?
– раздраженно пророкотал мужчина.
– Мы же явились домой не вместе и с разных сторон, - холодно-то как!
– следовательно, мне весьма проблематично будет объяснить, почему я пришла в вашем плаще. Держите.
– Бегите скорее!
А теперь бархатные нотки в голосе...
Я и пошла. Стараясь идти ровно.
Дом был ярко освещен огнями. В нем кого-то ждали - и мне на секунду стало жаль, что не меня...
– И все-таки эта новая Вероника - его любовница, - услышала я голос Каталины, когда шла по коридору мимо столовой, где ели слуги.