Мой ректор военной академии
Шрифт:
– Ника, прекратите.
– Да почему... Вы же этого ждете. Что так все и окажется...
– Тогда - почему?
– Потому что мне слишком непривычно. Потому что я старательно учила, что вы - милорд Верд. Очень боялась неправильно назвать или что-то перепутать. У нас ведь такие обращения не приняты. И потом... Мне просто нравится называть тебя милордом. Тебе идет. И очень романтично...
– Не понимаю... Милорды - это все мужчины вокруг тебя...
– Нет. Ты не понимаешь, - замотала я головой и погладила его по щеке.
–
– Ника, - прошептал он и опрокинул на кровать, нависая надо мной.
– Милорд, - из вредности сказала я.
Скривился, но целовать стал.
– Отнесись со снисхождением к моим тараканам - и я отнесусь со снисхождением к твоим, - прошептала ему я.
– Как это? Что за тараканы?
– он так серьезно задумался над тем, что у меня есть какие-то непонятные ему зверьки - даже домогаться перестал.
– Это так говорят, когда у человека в голове есть какие-то пунктики, комплексы, навязчивые идеи. От которых он может и страдать, но на самом деле он их и холит, и лелеет. Это как твоя идея о том, что ты - бастард. Это как моя идея о том, что мне не стоит к тебе привязываться...
– Значит, у нас с тобой в голове тараканы?
– Точно, - рассмеялась я.
– Размером со слона.
– И что нам с ними делать?
– Давай попробуем их подружить...
– мне надоело с ним разговаривать - и я позволила своим рукам легкие бесчинства.
Платье он на мне все-таки порвал. И ладно, и не жалко... Хотелось скорее дотронуться до него обнаженной кожей. Застонать от его прикосновений... Застонать... Дети...
– Полог я поставил - нас не слышно, - прошептал он мне, - и тоже дал волю рукам. И не только рукам.
– Ричард...
– С тобой надо как можно чаще заниматься любовью, чтобы хотя бы послушать, как ты зовешь меня по имени.
– Так я и не против.
Разве ж только не против... Я сходила с ума от его прикосновений. Я жаждала ему принадлежать. Я даже в какой-то момент подумала о том, что после такой ночи должны на свет появляться дети...
– Дети..., - сказала я много позднее, когда мы уже успокоились.
– Останутся голодные?
– Что?
– удивилась я, потому что думала о другом.
– Пауль. Да и Рэм. Их надо покормить, - и он поднялся - и стал одеваться.
– Лежи. Я найду хлеба и мяса, сыр должен быть. Там много чего приготовленного, только надо показать им, как это все доставать из стазиса.
– А что это такое?
– Это такое особое заклинание, позволяющее сохранить неживую материю от распада. Бытовая магия, очень удобно. И заклинание, чтобы продукты можно было съесть, совсем простенькое. Пойду, покажу.
Я скользнула в сон. Не знаю, сколько спала, но проснулась оттого, что замерзла. За окном было по-прежнему темно. Ричард еще не вернулся.
Вытащила из саквояжа родную одежду.
– ...Недопустимо, - услышала я голос Рэма.
– И вы, как никто другой, должны это понимать.
– Должен напомнить, ваше сиятельство, - надо же, милорд Верд, произносит это без иронии, серьезно. И даже как-то...смущенно.
– Мы поженимся через несколько недель.
– Дело в уважении, - упрямо гнул свою линию юный герцог.
– Миледи Вероника - мой опекун и такое поведение, пусть косвенно, но кидает тень на меня.
Я не знала - злиться мне или хохотать... Или пойти дать по башке. Всем. Это абсурд какой-то. Еще четырнадцатилетние подростки не занимались моим моральным обликом...
– А почему бы вам, уважаемые Рэм и Пауль, не заняться своими делами. И не заниматься моими?
– обратилась я к молодым людям.
Они подскочили. Пашка покраснел. Рэм как-то тоже подрастерял напыщенность и уверенность.
– Или вы хотите сказать, что я делаю что-то такое, из-за чего вы можете меня стыдиться?
– я переводила взгляд с одного на другого, вынуждая их по очереди смотреть в мои глаза.
– Но, миледи, - начал Рэм. Я не сводила с него взгляд - он смешался.
– Вероника, оставь. Они в своем праве. Они - твои сыновья - и защищают тебя. Не прав в данной ситуации я - и я это признаю.
– Вы все не понимаете. Я счастлива... Я впервые за многие годы счастлива. И вот скажи мне, Паш, как меня можно за это осуждать, - я подняла на него глаза - и поняла, что плачу.
– Мам, прости, - он подошел - и неловко меня обнял.
– Просто я переживаю.
– А можно я попрошу не переживать за меня. И порадоваться? Рэм, - повернулась я ко второму мальчику. Обратила внимание на его поджатые губы.
– Ты мне стал сыном за это время. Пусть приемным, но я тебя люблю... Я прошу - не надо... Неужели ты думаешь, что от милорда может исходить какая-то опасность для меня?
– Но репутация...
– Когда ты будешь влюблен, когда ты будешь сходить с ума... Тогда мы вернемся к этому разговору. Хорошо? А теперь я предлагаю меня покормить - и отправиться спать.
Идея была хорошая - это я про спать. Однако милорд разглядел мое нижнее белье, когда я стала раздеваться... Оно его так заинтересовало, вызвало такой исследовательский интерес, что заснуть мне удалось лишь под утро. И, между прочим, лифчик он порвал. Ну, вот что за манеры! А еще и аристократ... Приеду домой, надо будет эротическим нижним бельем закупиться. И посмотреть на реакцию милорда... Что-то мне подсказывает, она будет незабываемой.