Мой револьвер быстр
Шрифт:
– Есть книги, Майк... если их найти. Они бы предпочитали обходиться без книг, но не могут, потому что не доверяют друг другу.
Я встал, налил себе и выпил.
– Ну, Лола, спасибо. Теперь я представляю, с чего начать. И можешь не тревожиться – ты тут не при чем. Живи спокойно, а я время от времени буду тебя навещать.
Лола медленно встала с кресла и обвила руку вокруг моей талии. Она положила голову мне на плечо и задышала в шею.
– Будь осторожен, Майк. Пожалуйста, будь осторожен.
Я поднял ее подбородок
– Я всегда осторожен, сладость моя. Не волнуйся.
– Ничего не могу с собой сделать. Майк, я без ума от тебя. – Прежде чем я заговорил, она опустила палец на мои губы. – Молчи! Я не набиваюсь только позволь мне любить тебя. Без обязательств, мистер Хаммер, просто знай рядом кто-то, кому ты очень нужен, к кому можешь придти в любой момент.. Ты чудесный парень, Майк. Если бы у меня хватило ума вести нормальную жизнь, никуда бы ты от меня не ушел.
На этот раз я не дал ей говорить. Горячее тело трепетало в моих руках. Я прижимал Лолу к себе, чувствуя, как дрожь возбуждения пробегает по ее спине. Сочные губы раскрылись полыхающим пламенем, и кем бы она ни была, все забылось.
Мне пришлось оттолкнуть ее. Мы остановились, судорожно дыша, и мой голос мне не повиновался. Наконец я выдавил:
– Сохрани это для меня, Лола. Только для меня.
– Только для тебя, Майк, – повторила она. Она стояла посреди комнаты, высокая и красивая, со страстно вздымающейся грудью, когда я вышел за дверь.
Клуб «Зеро-Зеро» находился в самом начале шестой авеню; незаметное, со скромной неоновой вывеской заведение, затерявшееся среди себе подобных.
Но посетители его жаловали – в четверть двенадцатого зал, практически скрытый завесой сигаретного дыма, был уже набит битком.
У входа какой-то тип с поклоном и протягиванием руки играл роль портье и я дал ему двадцатипятицентовик, чтобы он запомнил меня как мелкого спекулянта. В противоположность большинству местечек, здесь обходились без стандартных дешевок и хромированной мишуры. Стены были обиты благородным красным деревом, столики сгруппированы вместе, в нише рядом с площадкой для танцев помещался оркестр.
Судя по лицам, нью-йоркцев было мало, по крайней мере, что касается мужчин. В основном, приезжие, вышедшие вечером на поиски развлечений.
Сразу выделялись женатые. Они сидели у стойки и потягивали коктейли, один глаз держа на жене, а другой не сводя с ошивающихся вокруг них заблудших девиц.
Да, атмосфера здесь была... Клуб возвращал во времена салунов Дикого Запада, и денежной публике это нравилось. Рассеянные среди посетителей, в толпе ходили «хозяйки», следящие за тем, чтобы никто не скучал. Я сел за угловой столик, где уже веселилась компания ползунков, заказал подошедшему официанту хайбол и стал ждать.
Через пять минут меня заметила «хозяйка» – крутобедрая блондинка. Она одарила меня широкой улыбкой слишком красных губ и сказала:
– Хочешь
– Не очень.
Я потянулся и выдвинул ей стул. Она огляделась по сторонам и села. Я подал знак официанту, и тот, не спрашивая, принес ей «Манхеттен».
– Это не чай, дружок. Ты платишь за хорошее виски, – заметила блондинка.
– Положено предупреждать?
– Все эти простофили слишком много читали о «хозяйках», пьющих исключительно холодный чай.
Не было смысла убивать время за праздной болтовней. Я прикончил выпивку заказал еще порцию и спросил:
– Где Мюррей?
Блондинка бросила на меня острый взгляд, посмотрела па часы и покачала головой.
– Он никогда не приходит раньше полуночи. Ты его друг?
– Не совсем. Мне нужно с ним повидаться.
– Обратись к Баки. Он замещает Мюррея, когда того нет.
– Вряд ли он мне поможет.
– Ты помнишь Нэнси Сэнфорд?
Блондинка опустила бокал и стала водить им по столу, оставляя влажные круги.
– Помню. Она мертва, ты знаешь?
– Да. Я хочу выяснить, где она жила.
– Зачем?
– Послушай, детка, я детектив. У нас есть основания считать, что Нэнси Сэнфорд была не той, за кого себя выдавала. Мы знаем о ней все. Но надо еще кое-что прояснить.
– Почему же ты пришел сюда?
– Нам известно, что она работала здесь.
В глазах блондинки появилась печаль.
– Она работала в доме...
– Он сгорел, – прервал я ее.
– Затем, мне кажется, переехала на квартиру. Я не знаю, куда, но...
– Ты проверили. Там Нэнси обреталась только самое последнее время. А где она жила раньше?
– Понятия не имею. Я потеряла ее след, когда она отсюда ушла. Боюсь, что помочь не могу.
– Между прочим, за информацию назначена премия, – заметил я. Пятьсот долларов.
При этих словах ее лицо прояснилось.
– Ладно, придержи денежки. Я постараюсь что-нибудь узнать.
Она допила коктейль, махнула мне рукой и удалилась. Ясно, крошка не прочь подработать. Не совсем то, ради чего я сюда пришел, но тоже может что-нибудь дать.
Через полтора часа появился Мюррей Кандид. Я никогда не видел его раньше, но по тому, как засуетились посетители, ставшие подмигивать и выкрикивать приветствия в ожидании ответной улыбки, которая произведет впечатление на подружку, можно было догадаться, что пришел босс.
Мюррей Кандид не походил на содержателя притона. Низенький и толстый, розовощекий, с лучащимся скромностью лицом, он был похож на какого-нибудь любвеобильного дядюшку. По его пятам следовали, как члены семьи, двое типов, к которым единственно подходило слово «мордоворот». Оба были молоды, одеты в безупречно сшитые смокинги. Они сочились улыбками и жали руки знакомым – сильные, смелые, с уверенными взглядами. Работа им явно нравилась. Готов поспорить, что они не пьют и не курят.