Мой самый лучший друг

Згоник Алена

С того момента, как Логан вернулся в школу, я не перемолвился с Хэтсвиком и словом. Я избегал его. Надеялся, что тот момент, когда нам придется поговорить не наступит никогда. Но Курт очень хотел этого. Он приходил ко мне домой несколько раз, но я отказывался его принимать, а в школе я просто сбегал. Будь то уроки или перемены, я научился удирать от него.

Это ужасно глупо. Вряд ли, я когда-либо делал в жизни что-то более глупое. Но мною просто овладел страх. Страх узнать о том, что мы больше не друзья. Так было проще. Смотреть за ним на расстоянии, чем знать, что он презирает меня.

В мою дверь постучали. Я не хотел открывать. Если быть более честным, то я не хотел отрывать глаз от Курта, который придирчиво разглядывал себя в зеркало, попутно одевая спортивный костюм. Но тот, кто стоял за дверью, не спешил уходить, настойчиво отбивая ритмы по деревянной глади.

– Черт.

Открыв дверь, я увидел нахмуренные брови своего отчима.

– Когда ты вернулся?

– Сегодня, - мужчина откашлялся, - Я войду?

Я отошел, пропуская Бреда в свою комнату. Он оглядел разбросанные повсюду вещи и сел на мою кровать. Я встал напротив него.

– Мама рассказала мне обо всем.

Я промычал, давая ему понять, что эта информация мне ясна. Но, кажется, Бред ожидал другой реакции.

– Обо всем, Такер. О твоем поведении. О татуировке. О том, что ты больше не принимаешь таблетки, выписанные врачом. Психоаналитики никогда не назначают препараты просто так, ты знал об этом, сын?

– Сын..
– я усмехнулся и начал рыться в шкафу, выбирая в чем сегодня пойти в школу. То, что не жалко испачкать и испортить, потому что мне предстоял еще один тяжелый день, - Не понимаю о чем вы, мистер МакМиллан.

Я чувствовал, что Бред разглядывает мою спину. Кожей ощущал его недовольный взгляд.

– Когда мы решили прекратить сеансы, мы думали, что все налаживается.

– Да плевать мне, что вы думали!
– я резко развернулся и уставился отчиму прямо в глаза, - Это моя жизнь! Вы посадили меня на прозак и довольствовались тем, что я веду себя как овощ! А ты не задумывался, что, может, дело не во мне? Вся эта семья это одна большая проблема! У одного сына не все в порядке с головой, у другого с сердцем! Скажи спасибо, что в моих проблемах мать винит не тебя, а моего отца! Она думает, что это все его идиотская наследственность, но знаешь что? Я так не думаю!

– Тебе всего семнадцать, Такер! Ты не можешь трезво оценивать ситуацию! Ты уже ломаешься на глазах! Сегодня спонтанная татуировка, а завтра что? Наркотики?

– Чем тебе не угодили безобидные чернила?

– Мы с мамой пытаемся поставить тебя на ноги! Она с самого детства все делала для тебя! Перевезла тебя в Аптаун, устроила в хорошую школу, и все только для того, чтобы ты жил хорошей жизнью! И этим ты ей отплачиваешь?!

– А меня кто-нибудь спросил, чего я хочу? Может быть мне не место в Аптауне? Я ненавижу Карлтон

и всех жителей этого гребаного элитного района!

– Вижу, ты не настроен на серьезный разговор, - произнес Бред, вставая с кровати.

Я буквально чуть не задохнулся от злости.

– По твоему, я говорю не серьезно?!

– Мы вылечим тебя, сынок. Не беспокойся, - с этими словами отчим скрылся за дверью.

– Я тебе не сын!
– закричал я и, схватив со стола вазу с цветами, которую сюда поставила мама, швырнул ее об дверь.

Неужели так сложно прислушаться ко мне хотя бы раз? О, нет, Такер, все проблемы заключаются в тебе и только в тебе! Как же ты не можешь этого понять! А все эти люди лишь пытаются сделать твою жизнь лучше!

Пошли они!

Пошли они все!

Я кинулся к ящику стола и открыл его, вглядываясь в содержимое. На дне лежала пара сережек - серебристые кольца, и игла. Я приготовил это на особый случай. И вот, он настал.

Делать дыры в ушах - не самое приятное занятие, тем более без какой либо обработки, но мне было плевать. Я понял, что боль меня успокаивает. А родителей злят любые еще большие изменения в моей внешности. Так почему бы не убить сразу двух зайцев? Да, прохожие могут принять меня за уголовника, ну и что? Я тот, кто я есть. И я буду выглядеть как хочу. Я родился в гетто. Я не мог пойти по другому пути. Да и что эти сережки.. ерунда. Я вовсе и не собираюсь на этом останавливаться. Мне будет больно. Я буду выглядеть все хуже и хуже. Соседи будут распускать мелкие слухи, обвинять в грязных делах, коситься и пытаться вдолбить моим родителям, что все это зашло слишком далеко.

Но знаете, что?

Пусть.

Я не собираюсь мучиться один.

***

В школе ситуация оставалась прежней. Изменилось разве что мое отношение к ней. Кто бы мог подумать, что переломным моментом в жизни маленького неуравновешенного гея, повернутого на своем лучшем друге, будет огласка его ориентации? Раньше меня это волновало меньше всего. И, спустя всего несколько дней, меня это снова не волнует.

– Эй, Спиноза, не поворачивайся ко мне спиной! Противно думать, сколько членов вогнали в твою задницу!

Я усмехнулся. Ничего умнее, конечно, этот чудак из класса помладше придумать не мог.

– Еще слово, и я трахну тебя так, что ты месяц не сможешь встать с кровати, а потом прибежишь за добавкой, ублюдок!
– бросил я ему и пошел дальше, не обращая внимание на взгляды, направленные на меня. Может, это из-за волос, торчащих во все стороны? А может, из-за моей одежды, которая делает меня похожим на парня, отсидевшего пару-тройку лет в колонии для несовершеннолетних? Все это, в купе с синяками на моем лице и новым обретенным статусом извращенца.