Мой самый лучший друг

Згоник Алена

Это я мусор?

Нет.

Не я.

В толпе мелькнули светлые волосы Курта.

– Такер?

Нет. Еще раз выслушать о том, какой я мерзкий? Получить еще один презрительный взгляд? Объяснить, почему скрывал свои чувства столько времени, а потом получить плевок в лицо?

Нет. Ни в коем случае.

Проигнорировав друга, я выбрался из урагана учеников, спешащих на уроки, и спокойно добрался до стадиона. Футбольное поле было залито лучами полуденного солнца. Это место, в моменты полнейшего одиночества, является самым красивым местом на земле. Место, которое я все душой ненавижу.

На ограждении всюду висели подбадривающие плакаты:

"Вперед, Джефферсонские Львы"

"Команда Вест-Джефферсон Хай - лучшая команда в мире"

"Футбол - наше все"

С гневным криком я начал срывать эти идиотские плакаты, нарисованные чирлидершами и другими учениками, которые обожали нашу команду. Пестрые краски мелькали перед моим лицом, а затем бумага рвалась на клочки и разбрасывалась во все стороны.

Я сорвал их все. До последнего.

Совсем не задумываясь о том, что это нарушает правила.

Плевать.

***

– Такер, ты поздно, - мама сидела одна в своем кресле бездумно кликая по кнопкам пульта.

– Скажи спасибо, что вообще пришел, - я открыл холодильник, достал из него бутылку воды и жадно сделал несколько глотков.

– Почему ты так разговариваешь со мной?
– мама выключила телевизор и подошла ко мне.

– А как я должен, мамочка? Ах да, прости, у нас ведь идеальная семья. Здесь никто не должен повышать голоса и грубить.

– Мне не нравится твой тон. Подожди.. ты что, пил? И что с твоим лицом? С кем ты подрался?!
– глаза мамы расширились.

Я усмехнулся.

– Давай, накажи своего сына. Можешь даже начать бить посуду. А хочешь я начну?
– с этими словами я взял со стола чистую тарелку и с силой швырнул ее на пол, от чего та разлетелась на осколки.

– Такер, - глаза мамы заблестели, - Что на тебя нашло?

– Что?
– я взял еще одну тарелку и провернул с ней то же, что и с предыдущей, - Я всегда был таким. Ты и твой добренький Бредди пичкали меня таблетками, чтобы я не был тем, кто я есть! Знаешь, что я с ними сделал? Я смыл их в унитаз вместе с дерьмом! Ясно?! О, да, кстати, я сделал себе татуировку. Хочешь взглянуть?

–

Что ты сделал..?
– ахнула мама, не веря своим ушам.

Я снял футболку, швырнул ее в сторону, а затем развернулся к матери спиной.

– Сдирай эту чертову повязку!
– рявкнул я.

Мать осторожно прикоснулась к моей спине пальцами и осторожно сняла бинты. Я отчетливо услышал всхлип.

"Fuck it!" гласила надпись на моей спине, что, естественно не привело женщину в восторг.

Когда я повернулся обратно, она смерила меня разочарованным взглядом, а ее глаза были полны слез. Она отошла от меня, села обратно в кресло и закрыла лицо руками.

– Иди к себе, Такер. Я не хочу тебя видеть.

– С радостью, мамочка. Спиноза младший уже отбывает, - я двинулся к лестнице, - И да, кстати, - на полпути я остановился, - Правда, моя фамилия режет слух? Это выглядит, будто мы и не родственники вовсе. Да, я бы тоже не захотел, чтобы такое отродье носило мою фамилию.

– Убирайся!!!

Поднявшись на второй этаж я двинулся к своей комнате, но не дошел, потому-что мой взгляд зацепился за приоткрытую дверь спальни Чарли. Стараясь не шуметь, я осторожно вошел в его комнату и приблизился к кровати. Братец спал, чуть нахмурив брови, крепко обняв Мистера Спарки. Он тихонько посапывал, время от времени бормоча какие-то невнятные слова.

Я провел пальцами по его волосам.

– Я еще не готов попрощаться с тобой, мелкий, - сказал я себе под нос, а затем, поцеловав брата в щеку, присел у его кровати, облокотившись на нее спиной, и беззвучно заплакал.

Часть 6. Что значит "хуже некуда"? Испробуй на себе.

Рано или поздно наступает такой момент, когда ты перестаешь жить иллюзией. Твоя семья вовсе не идеальна, а терпеть это наигранное счастье становится и вовсе невыносимым. Твои друзья, все, как один, оказываются мелочными суками, которых заботит только твой статус, ну а уж если ты немного не такой, как они, из лучших друзей они в момент превращаются в злейших врагов. Это и наталкивает тебя на мысли, что у тебя никогда и не было друзей. Ты один. Абсолютно один. И ты должен в одиночку справляться с тем, что на тебя навалилось. И после всего этого ты не понимаешь, есть ли в твоей жизни хоть что-нибудь настоящее?

Настоящими мне в данный момент кажутся только осознание собственного "Я" и чувства, которые раздирают грудную клетку изнутри. Но вот только проблема в том, что кроме этого у меня нет ничего. У меня отняли все, что только могло иметь значение. И от этого хоть в петлю.

Шесть тридцать утра. Я стою у окна, спрятавшись за шторой и наблюдаю за соседскими окнами. В это время Курт обычно просыпается и отправляется на утреннюю пробежку. Когда-то мы вместе начинали заниматься этим, но мы оба расставили приоритеты. Для меня лишний час сна казался более важным. Курт же был влюблен в себя и свое тело, поэтому о сне не могло быть и речи.