Мой Север
Шрифт:
* — Я.Гашек, предвыборная компания «Партии умеренного прогресса в рамках законности».
Младшая сестра Нела получила красивую куклу с подвижными ножками и ручками, а к ней в добавок — набор платьев. Мэйд ин Оряхово, итить его! Старшим сестрам Синни и Эдне были вручены красивые серебряные кольца.
Мама получила шелковую ленту для волос из Лаомина, а отец — подарочный вариант анисовой аристийской настойки. Напиток для такого варианта особо тщательно очищался и настаивался, а над бутылкой серьезно трудился гончар.
В итоге получалось почти произведение
Вся семья была довольна. Родители гордились сыном, дети радовались подаркам, а Агро, наверное, радовался больше всех. Он смог почувствовать себя взрослым, «добытчиком». И имел полное на это право.
Парень действительно изменился за это не такое уж и большое время. Мать за ужином не сводила с него влюбленного взгляда, сестры сначала пытались над ним подтрунивать, но он вел себя солидно и выдержанно.
Наверное, это настолько разнилось с его прежним поведением, что даже две молодые «язвы» Синни и Эдна в недоумении затихли. Самым довольным выглядел отец: он что-то периодически нашептывал своему младшему, кивая на Агро. Видно было, что Мабон брату завидует, но и гордится им тоже.
Я с чистым сердцем рассказал об успехах «медвежонка» и насколько достойно он вел себя в походе, а потом отпросился отдыхать. Захотел дать семье побыть вместе, без посторонних.
Спать не хотелось и я, пригласив с собой Рафа, вышел на улицу. Немного поболтали. Младший Бофаро не стесняясь рассказал, что приехал погостить у семьи Кедрик, чтобы лучше познакомиться со старшими дочерями, так как их семьи рассматривают их возможный брак.
Вдвоем проболтали недолго и Раф ушел отдыхать. Стояла отличная погода, прекрасный чертог зарев, по-нашему — август. И я по-простецки уселся на крыльцо, подставив лицо под слабеющие лучи заходящего солнца.
Неожиданно расслышал, о чем говорят Кедрики. Открытое окно в трапезную оказалось недалеко от меня. А там ожидаемо центром внимания был приехавший из похода сын.
Он восторженно рассказывал, какой красивый город Люцер, какие там величественные постройки, как мы шли по морю, распугивая одним своим видом хозяев Студеного моря — тилинкитов.
С еще большим восторгом он рассказывал обо мне. И о дуэли, и о нападениях на меня, и даже об осаде наших комнат ренийскими дамами. Тут он позволил себе слегка приврать. Сразу видно сына своего отца!
В итоге, по его рассказам, из меня вышел нехилый такой эпический герой, который в соседнем королевстве успел за недолгое время запугать всех мужчин и влюбить в себя всех женщин. Сдержав смех, чтобы не испортить «всю малину» рассказчику, я тоже пошел спать.
Утром, прихватив с собой своего пажа, поистязал себя и его насыщенной тренировкой. Поработали с копьями, потом всучил ему боккэн, а сам поработал с «бастардом», уделяя особое внимание переходам из стойки в стойку. Сейчас на тренировках с оружием я больше всего уделял внимание полуторнику. Мне надо быстрее к нему привыкнуть, сродниться с ним.
За завтраком меня общими усилиями попытались уговорить погостить в Дубровнике хотя бы несколько дней, но пришлось отказать.
Отвел в сторону Доналла и жестко высказал ему свое мнение по организации охраны его села. Конечно, смог в такой бескомпромиссной форме это сделать только благодаря нашим товарищеским, почти дружеским отношениям. Слава Предкам, Доналл воспринял мои слова нормально и не встал в позу «обиженки».
Я не стал тянуть с отъездом, мы быстро собрались в привычный походный порядок и вышли из Дубровника. Доналл взялся нас провожать, вид этого здорового воина с большой палицей, практически дубиной, всегда улучшал мне настроение.
Вместе с младшим сыном и под охраной десятка своих «медвежат» он двигался с нами около часа, но потом мы распрощались, и он повернул назад. Беспокоился, что дочки без его присмотра с Рафом Бофаро остались.
А мы опять не спешили. Заночевали уже на территории моего манора в Битице. Эта деревня стоит как раз на полпути между Оряхово и Дубровником. Мне еще вполне хватило времени проверить, как здесь идут дела.
Заслушал старосту, эдила, проехал по деревне и окрестностям. За собой, естественно, везде таскал Агро, и, понятное дело, десяток кирасир. Я в очередной раз зарекся без охраны куда-либо соваться.
Конечно, в обучение пажа и оруженосца не входят вопросы управления хозяйством, обучение грамоте и другим подобным вещам. Но я решил ему дать все, что смогу.
Особых претензий к работе местных властей и ведению дел в деревне у меня не возникло. Естественно, я нашел причину сделать ряд замечаний, но это — тоже психология. Кто имеет успешный опыт деятельности начальником любого ранга, тот меня поймет.
А вполне возможно, поймут и те, кто начальником никогда не был или просто в руководители не рвался. Не каждому нужен такой «геморрой», и я таких людей прекрасно понимаю.
Вышли с рассветом, мне очень хотелось прибыть домой пораньше. Я как-то незаметно для себя стал воспринимать Оряхово своим домом. Дошли бодро, а при подъезде к селу нас встретил не только пикет у дороги, но и разъезд улан. Приятно было видеть, что организация службы в мое отсутствие не просела.
Пока бойцы увлеченно общались между собой, принял доклады у командиров и убедился, что дома все в порядке и никаких крупных происшествий не произошло. Пара небольших пожаров, уничтоженная мелкая банда, зашедшая на мои земли со стороны Кравоса, и все.
Еще раз я остановился уже перед самим селом. Заходили мы от Северных ворот, со стороны Бабаек. Где-то за полкилометра до стен поселения вся местность была очищена от деревьев и кустарников. Вот, выехав на границу леса, я и остановился.
То, на что я сейчас смотрел, селом можно было назвать только исходя из количества населения. Когда я получил во владения эти земли, в Оряхово проживало около двух тысяч жителей, сейчас — здесь уже было более трех тысяч человек.
К селу тогда тянулась узкая убогая земляная дорога, которая при малейшем дожде превращалась в лохань с грязью, а само село окружал хлипкий частокол. Сейчас от границы леса и до самых ворот дорога была вымощена камнем, а на остальном протяжении — постоянно ремонтировалась.