Мой спаситель
Шрифт:
У нее округлились глаза.
А когда она увидела, кто сидит за спиной лорда Джеймса, у нее остановилось сердце.
Там был Дункан, но такой, каким она его никогда не видела. Он был чисто выбрит, безукоризненно одет, с тщательно причесанными блестящими волосами. Он был одет в дорогую тунику из серой шерсти, поверх которой красовался плащ из темно-синего бархата, подчеркивающий синеву его глаз, глаз, которые так походили на... глаза его отца, вдруг поняла она.
Дункан наклонился, чтобы поцеловать мать в щеку, а потом обошел ее, чтобы занять место рядом с Лине. Он
— Вы замечательно выглядите, — пробормотал он.
Лине дрожащей рукой потянулась за кубком с вином и неловко отпила. Она отчаянно пыталась вспомнить те глупости, которые она наговорила лорду Джеймсу, отцу Дункана. Она сделала еще один большой глоток. Разве не она назвала его костюм нелепым?
А что она сказала его матери? Его брату? Внезапно стены комнаты закружились вокруг нее, и ей отчаянно захотелось убежать из-за стола.
Дункан схватил ее за руку и озабоченно всмотрелся в ее лицо.
— Что случилось?
— Вы — сэр Дункан де Ваэр, — произнесла она обвиняющим шепотом.
— Я так и говорил, — ответил он, приподняв брови, — причем неоднократно.
— Вы не артист, — едва дыша, прошептала она. — Вы даже не простолюдин.
— А я никогда этого и не говорил.
Несмотря на восхитительные ароматы жареного мяса, горчицы и свежеиспеченного хлеба, Лине почувствовала, что ее тошнит. Она прижала салфетку к бескровным губам и попыталась дышать ровно. Но все было бесполезно. Это открытие стало последней каплей, переполнившей чашу ее терпения.
Глаза ее наполнились слезами унижения. Не говоря ни слова, она с трудом поднялась и бегом выскочила из зала. Но она чувствовала, что взгляды всех членов семьи прикованы к ней.
Дункан последовал за ней через двери большого зала в часовню. Она захлопнула дверь за собой, но он все равно силой ворвался внутрь, нарушив ее уединение.
— Оставьте меня, — вскричала она, отступая вдоль ряда скамеечек, — оставьте меня одну!
Дункан нахмурился. Да что с ней такое? Она должна быть на седьмом небе от счастья. Во всех легендах о несчастной любви, которые он когда-либо слышал, героиня приходила в восторг, узнав, что ее несчастный возлюбленный — на самом деле принц.
Он осторожно закрыл дверь за собой. На побеленных стенах мерцали дюжины свечей, бросая дрожащий свет на Лине, отступившую к центру часовни. Она пыталась прийти в себя.
— Я думал, вы будете рады, — выдохнул он, направляясь к ней. Рада? Тому, что из меня сделали дурочку?
— Я никогда не собирался...
— Никогда не собирались? — пронзительно выкрикнула она. — У вас было столько времени, несколько недель, чтобы сказать мне об этом! Когда вы собирались сказать мне?
— А я говорилвам, но вы не верили мне, помните?
Она не нашлась, что ответить.
Он подошел ближе и положил ей руки на плечи, но она вырвалась из его объятий.
— Неужели я была для вас всего лишь трофеем, который вам захотелось завоевать? — всхлипнула она. — Вам надоели женщины при дворе? Вы, благородные господа, очевидно, полагаете, что вам достаточно щелкнуть пальцами, и любая женщина будет у ваших ног просто
— Что? — взорвался Дункан, не веря своим ушам. Это было уже слишком. Она походила на разгоряченного рыцаря, сражающегося со столбом. — Разве вы не понимаете? — требовательно бросил он. — Вот почему я сделал именно то, что сделал!
— Вы лукавый, жестокосердный сукин...
— Не ругайтесь, по крайней мере в часовне!
— Я буду делать так, как мне нравится!
Дункан в отчаянии взъерошил волосы обеими руками. Так он ничего не добьется.
— Вы согласились выйти за меня замуж, помните?
Она молчала, в ее глазах пылала ярость.
— Вы согласились выйти за меня замуж, несмотря на то что считали меня простолюдином.
Она опустила глаза.
— Признайтесь. Вы хотели выйти за меня замуж. Почему? Она закусила нижнюю губку. Это был хороший знак. По крайней мере он заставил ее задуматься.
— Было ли это потому, что вы знали, что я — наследник титула де Ваэров, старший сын лорда? — Воздух в часовне был неподвижен, если не считать пылинок, плясавших над огнем свечей. — Было ли это потому, что вы знали, что я богат, и не могли дождаться момента, чтобы наложить руки на это богатство?
— Вы знаете, что это не так, — пробормотала она, опуская глаза.
Дункан вздохнул и потер бровь.
— Раньше, когда женщина признавалась мне в любви, я не мог понять, любила ли она мой титул, или мое богатство, или и то и другое вместе. До этого момента. Наконец-то женщина согласилась выйти за меня замуж, не зная о титуле и богатстве, которыми я владею. — Он взял ее за подбородок, заставляя взглянуть в глаза. — Можете ли вы понять, что это для меня значит?
Лине упрямо стиснула зубы. Какое-то мгновение казалось, что она станет отрицать очевидное. Но потом глаза ее смягчились и плечи поникли. Она признала свое поражение.
— Скажите мне почему, Лине.
— Потому... черт бы вас побрал... потому что я люблю вас.
Он улыбнулся и провел большим пальцем по ее оттопыренной нижней губке. Свечи образовали золотистый ореол вокруг ее головы. Еще никогда она так не походила на святую.
— И я люблю вас, мой ангел.
Глаза Лине выражали благодарность и искреннюю любовь, как будто он подарил ей весь мир.
Хотя в какой-то степени для Лине, с обожанием смотревшей на своего лорда-простолюдина, так оно и было.
Внезапно в дверь постучали. Они невольно отпрянули друг от друга.
— Войдите, — крикнул Дункан.
Вошел лорд Джеймс и закрыл дверь за собой, оставив позади несколько человек. Он откашлялся. Его лицо выражало такие разные чувства — замешательство и гордость. Дункан сразу же понял, что его прислала леди Алиса.
— Миледи, — лорд Джеймс чопорно кивнул головой. — Пожалуйста, примите мои искренние извинения за... за то, что я не представился должным образом во время нашей первой встречи... из-за того, что я был практически лишен возможности вставить слово. — Последние слова он выпалил залпом и высокомерно вздернул подбородок, словно призывая Лине бросить ему вызов.