Мой старый добрый враг
Шрифт:
…Мы продрыхли, как убитые, почти весь перелет! Даже если Поднебесные и останавливались где-то на отдых, я лично этого не заметила… Разбудил меня, как всегда, неугомонный крыс, причем самым изуверским способом — диким воплем в ухо:
— Стаська-а!!
— А?! — подскочила я. Сидящий позади меня и тоже дремлющий рыцарь рявкнул:
— Чего орешь?! Холера!..
— На себя оборотись, поганка бледнючая!
— Кто бы говорил, серость карманная!
— А ты… а ты… а у тебя нос на лице, уши по бокам и вся спина — сзади!!
— Ребята,
— Так ведь подлетаем уже! А этот чудак на букву «м»…
— Кто?!
— Блин! Ну я же попросила!.. Риган, не обращай ты на него внимания, я тебя умоляю! Его переспорить — это всё равно, что акулу перекусить… вставной челюстью!.. А ты, Мындер, запомни: будешь тише — дольше будешь!
— Ой-ой-ой, как страшно…
— Мыш!
— Ладно, ладно…
Я посмотрела вниз. Под нами всё еще голубела шелковая поверхность моря, но на горизонте уже начала проступать сквозь утренний туман темная полоска суши. Земля стремительно приближалась. Я оглянулась назад: Поднебесные ровно махали крыльями, воины потихоньку просыпались.
— «Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе…» — пропел крыс и посмотрел на меня. — Слушай, мать, а мы сразу — в Гринмор или в целях профилактики пешее патрулирование района забабахаем?..
— Не знаю даже. Ребята, вы как считаете?
— В Гринмор! — выпалил блондин.
— Осмотримся, — предложил Риган.
— А мне без разницы, — отозвался мой сосед, — я б еще полетал…
— Тебе, Андрюха, в Хранители прямая дорога, — сказала я. — Да только они мужчин не берут.
— Типа — матриархат?.. — влез хвостатый. — Как у амазонок, что ли?
— Примерно…
— Дискриминация… — грустно вздохнул омоновец.
— А ты пол поменяй! — закатился Мышель. — Девица из тебя, конечно, страшненькая получится, зато налетаешься-я…
— Иди ты!..
— Только после вас…
Внизу промелькнул каменистый берег, и темная тень Поднебесного заскользила по зеленому ковру древесных верхушек.
— В столицу! — решила моя светлость. — Может, враг до нее еще не добрался. Крылат, смысл пожелания уловил?..
Зверь курлыкнул. Сообразительный. Я задымила трубкой. Остальные, позевывая, от нечего делать изучали проплывающий под нами ландшафт. Мышель опять что-то жевал. Подозреваю, что в моем собственном кармане запасливый питомец устроил импровизированные Бадаевские закрома. А я потом удивляюсь: откуда у меня на куртке жирные пятна?.. Не иначе, как сыр прячет, обормот. Надо это дело пресечь, я всё-таки не масло-молочный комбинат…
— Смотри-смотри! — вдруг подпрыгнул Мыш, едва не подавившись. — Пещеры!
Я выглянула из-за широкого крыла Поднебесного. Точно! Прямо под нами — знаменитые Южные Пещеры! Точнее, то, что от них осталось… Пересохшая земля, вывороченные каменные глыбы, длинная серая кишка ущелья. Никого, а тишина такая, будто все вымерли… красотища! И чего Властителя тогда булыжником не придавило?! Вместе с его прихлебателями. Ни забот, ни хлопот… и сидела бы я сейчас
— А это что?..
— Где? — отвлекся Мышель, в деталях живописующий моему соседу кровавые подробности достопамятной битвы у Пещер.
— Здесь был лес.
— Был… — Он пригляделся. — Одни головешки остались!.. Я так понимаю, Риган, помимо прочих милых шалостей твоему папаше еще и три года условно запишут, за уничтожение зеленой зоны!..
— Крылат, спустись пониже, — попросила я, перегибаясь через шею зверя и напряженно вглядываясь вперед.
Выжженный под корень лес неровными разводами чернел уже где-то под правым крылом. Слева блеснуло озеро. А за озером…
— Мать моя, крыса декоративная!.. — охнул Мындер, вцепившись когтями мне в руку. — Да что же это делается?!
Города, где мы когда-то праздновали победу над гидрами, больше не существовало. На его месте обугленным пятном темнело пепелище. Ветер подул в нашу сторону, и смрадная вонь разлагающейся человеческой плоти ударила в лицо. Судя по всему, для затравки Властитель уничтожил безобидный городок, что находился ближе всех к Пещерам. Отсюда он, стало быть, и начал… Стоп! А почему именно отсюда?! Ведь Темница рухнула!.. Если только обвалом засыпало не все лабиринты, и хотя бы один из них не вел к морю… Стало быть, трехликий, оставив нас с носом, погрузился на корабли, добрался до внешних границ Мелиора, перемахнул через прибрежные скалы и, пройдя ущельем, смел с лица земли первый попавшийся на пути город. И, если принять во внимание широкую вытоптанную колею, ведущую от Заозерного в глубь леса, почти не тронутого огнем, сам собой напрашивается вывод: мерзавец остался доволен удачным началом и решил больше здесь не задерживаться…
— Идем на посадку! — скомандовала я.
— Зачем? — удивился Иллан. — Нечисть ушла дальше!
— Может быть, кто-то из местных остался в живых.
— Думаешь?.. — криво усмехнулся Риган. — Стася, отец пленных не берет и свидетелей не оставляет.
— Всё равно, — упрямо сказала я, — а вдруг кому из горожан повезло?.. Как бы то ни было, лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, что не сделал! И вообще, Поднебесные — это не «Боинг-747», им отдыхать иногда всё-таки надо. Присядем на полчасика, и тогда уж — без остановок до самой столицы!..
Крылат приземлился на пригорке, метрах в сорока от бывшего города, и мы спрыгнули на желтую траву. Запах смерти усилился. Тишина настораживала. Чувствительный Мыш, зажав нос обеими лапами, прогундосил:
— Ф-фу, Стаська, нашла местечко для пикника!.. Дас ист вонизмус!.. Аж глаза слезятся…
— Послезятся и перестанут! — Я махнула рукой их величествам, чтобы спускались, и зашагала к городу. — Я помню, когда папа из Франции тот мерзкий сыр привозил, так ты и не поморщился, слопал в один присест полупаковки…