Мой сын — фанатик

Курейши Ханиф

— Я не о таких удовольствиях говорю, — сказал Парвез. — А о радости жизни.

— Наших людей притесняют по всему миру, — сказал мальчик.

— Знаю, — согласился Парвез, не вполне понимая, что это за «наши люди». — Но согласись, что все-таки жизнь — она для живых.

Али сказал:

— Истинное

учение существует сотни лет. Мои взгляды разделяют миллионы людей по всему миру. Ты хочешь сказать, что ты прав, а они все — нет?

Али смотрел на отца с такой агрессивной убежденностью, что Парвез ничего не смог возразить.

Как-то вечером, после визита к клиенту, Беттина села к Парвезу в машину. Проезжая, они заметили на улице мальчика-подростка.

— Это мой сын, — вдруг сказал Парвез. Они были на другой стороне города, в бедном районе, где находились две мечети.

Парвез придал лицу жесткое выражение. Беттина повернулась к нему:

— Притормози, притормози! — попросила она. — А он симпатичный. На тебя похож. Только лицо более решительное… Ну останови же, пожалуйста!

— Зачем?

— Хочу с ним поговорить.

Парвез развернулся и остановился рядом с мальчиком.

— Ты домой? — спросил он. — Далековато!

Мальчик пожал плечами и с угрюмым видом забрался на заднее сиденье. Беттина сидела на переднем. Парвез вдруг заметил, что у Беттины очень короткая юбка, кольца аляповатые, а тени на веках светло-голубые. Он открыл окно, ощутив вдруг, что весь салон пропах ее духами, которые ему, вообще-то, очень нравились.

Пока Парвез несся на бешеной скорости, Беттина мягко спросила Али, где он был.

— В мечети, — ответил он.

— А в колледже как дела? Много занимаешься?

— Кто вы такая, чтоб меня об этом спрашивать? —

сказал он, глядя в окно. Они встали в пробке. К этому моменту рука Беттины — невзначай — легла на плечо Парвеза. Она ответила:

— Твой отец — а он очень хороший человек — за тебя беспокоится. Ты знаешь — он любит тебя больше жизни.

— «Любит меня», говорите, — повторил мальчик.

— Конечно! — сказала Беттина.

— Тогда почему он позволяет такой женщине, как вы, себя трогать?

Если Беттина взглянула на него со злостью, то в его взгляде была еще большая, ледяная, ярость.

— И кто же я такая, чтобы разговаривать со мной в таком тоне?

— Сами знаете, — ответил мальчик. — Выпусти меня.

— Не дождешься.

— Не волнуйся, я сама выйду, — сказала Беттина.

— Погоди! — крикнул Парвез. Но она открыла дверцу движущейся машины, выскочила на улицу и побежала через дорогу. Парвез позвал ее несколько раз, но она не вернулась.

Не говоря ни слова, Парвез привез Али домой. Али сразу же прошел в свою комнату. Парвез же не мог ни читать газету, ни смотреть телевизор, ни даже просто спокойно сидеть. Он пил стакан за стаканом.

Наконец он прошел наверх и стал бродить туда-сюда около комнаты Али. Когда он наконец открыл дверь, то увидел, что Али молится. На отца даже не взглянул.

Парвез пнул его. Затем поднял за шиворот и ударил. Али упал на спину. Парвез ударил снова. Лицо мальчика залила кровь. Парвез тяжело дышал. Он чувствовал, что парня уже ничто не проймет, но все-таки бил. Мальчик не защищался и не давал сдачи. В глазах его не было страха. Он только прошептал разбитыми губами: «Ну и кто же из нас фанатик?»