Мой темный-претемный властелин
Шрифт:
Столица затихла. Затаилась, будто в преддверии грозы. На море штиль, на небе ни облачка, но залитые солнечным светом улочки вдруг показались зловещими...
— Это все он, прошептала я вслух. Впереди него идет сама тьма…
Вдруг стало холодно до дрожи, и я обхватила себя руками. Что-то подсказывало, с приездом Анделара Рансовье моя жизнь уже не будет прежней. Только вот хорошо это или плохо?
Дверь вдруг шумно отворилась, заставив вздрогнуть и резко обернуться.
— О чем мечтаешь, сестра? —
— О свободе, — ответила я чистую правду.
— Хм, — она смерила меня взглядом, но оставила мое дерзкое высказывание без комментариев. — Идем. Тебя ждет последнее испытание. Пройдешь его, и я отстану от тебя до самого приезда… жениха.
Из груди вырвался вздох облегчения, я даже исполнилась мрачным энтузиазмом. У тебя план, Ренни, так что осталось немного потерпеть. Терпи, Ренни, терпи...
— Так кого на этот раз я должна обидеть? Библиотекаря? Мажордома?
Для последнего и такого важного испытания, Анаретт должна была выбрать кого-то посерьезней безобидной челяди.
— Заманчивая идея, конечно, но, пожалуй, их я не смогу наказать без ведома матери.
— Тогда кто?
— О! Это сюрприз. Уверена, тебе понравится.
Глава 5.2
Вопреки ожиданию, мы вышли на улицу и пересекли широкий задний двор, направившись в сторону псарни.
— Поверь, Анаретт, уж кто-кто, а собаки нас точно сумеют различить, хотя вряд ли скажут тебе об этом, — зачем-то пошутила я, но улыбка сестры лишь стала шире.
Неподалеку от псарни немного в стороне от конюшен была небольшая постройка вроде сарая или амбара, где хранили всякую всячину, от старых седел и сбруи, до битых глиняных мисок, треснувших корыт и прочего порченого инвентаря для ухода за животными. Обычно там никого не было, так что я слегка удивилась, но спрашивать снова не стала, лишь постаралась подготовиться и напустить на себя надменный вид.
Перед входом Анаретт придержала меня за локоть:
— Помни, не сумеешь его обмануть, спущу шкуру. С него разумеется. А заодно отравлю парочку твоих любимых псов.
Я возмущенно повернулась к сестре.
— Зачем ты так? В чем виноваты собаки?
— Потому что могу, — пожала сестрица плечами.
Только сейчас осознала, как глубоко проросли в ней семена жестокости и безразличия. Стало по-настоящему страшно.
Я взялась за вытертую мозолистыми руками дворовых слуг деревянную ручку, не решаясь открыть дверь. Что-то подсказывало, что это испытание окажется гораздо хуже предыдущих.
— Входи! — поторопила шепотом сестра.
Вдохнув несколько раз для храбрости, я потянула ручку готовая к чему угодно. Даже к тому,
Внутри пахло прелым сеном, пылью, старой кожаной сбруей и куриным пометом. Я замешкалась на пороге. Внутри царил полумрак и после ярко освещенного солнцем двора было почти ничего не видно, и следовало приучить глаза к скудному освещению.
Анаретт грубо толкнула меня в спину, и я, потеряв равновесие, сделала несколько быстрых шагов. Едва не полетела вперед, наступив на длинный подол платья, но меня поймали чьи-то руки.
— Спасибо! — поблагодарила я того, кто помог.
В тот же миг меня обхватили за талию, прижали к себе, обжигая дыханием ухо:
— Попалась, принцесса!
Глаза уже привыкли к освещению, но мне и не требовалось видеть, чтобы понять, кто это.
— Гансар, немедленно пусти меня!
Весь грандиозный замысел сестрицы предстал перед глазами. Но нет!
— Гансар, с меня хватит этих игр. Я сегодня же расскажу королеве о ваших шашнях, и плевать мне, что с тобой потом будет!
Угроза не возымела действия, вместо свободы я ощутила как мокрый язык скользнул мне прямо в ухо, и взвизгнула. Это было такое мерзкое ощущение, что я рванулась в сторону изо всех сил, но эти руки укладывали на землю необъезженых жеребцов, где уж справиться мне?
Оставив мое ухо в покое, конюх принялся целовать шею, одновременно стискивая ягодицы.
— Ган… сар! Перестань! Делать… это! — прерываясь на рывки и бессильные шлепки, — рычала я.
— Как скажешь, моя принцесса.
Вопреки сказанному он подхватил брыкающуюся меня на руки, и понес по дороге, одновременно умудряясь лапать за грудь.
— Гансар! Отпусти меня! Я не шучу! Немедленно отпусти, я прикажу отрубить тебе голову, тварь! Перестань! Прекрати! Отпусти меня! Анаретт, прикажи ему перестать!
Еще никогда я не испытывала подобной паники. Унес он меня совсем недалеко. Ловко уложил животом на какую-то накрытую старой овчиной перекладину, а еще через миг, я оказалась закованной в колодки.
— Ты что творишь сын штарна?! Пожри тебя Хаос! Пусть демоны из-за Черты оторвут твой…
В рот мне всунули большой кусок морковки и тут же перевязали куском ткани, заглушив крик. Я протестующе рычала и дергалась, роняя крупные слезы.
— Все что пожелаешь, моя принцесса, — ответил невменяемый конюх и потянул шнуровку на корсаже.
Глава 6.1
— Не бойся, Ренни, так надо. Я не сделаю тебе больно, — тихо шепнул он, высвобождая из ворота нижней рубашки мои груди.