Мой темный принц
Шрифт:
Я выпячиваю нижнюю губу.
— Бедный малыш.
— Тебе стоит поцеловать его получше.
Без предупреждения он поворачивает меня лицом к себе и впивается в мои губы своими, пропуская пальцы сквозь мои спутанные волосы. Его язык вырывается наружу, побуждая меня открыть рот и прижаться к нему. Дрожь пробегает по позвоночнику.
Поцелуй мягкий, а его щетина жесткая, и я не хочу ничего, кроме как раствориться в нем. У него вкус ванили, коричневого сахара и мой. Ощущение его присутствия на мне проникает глубоко в
Я не могу не думать, что именно здесь мое место.
— Если вы двое собираетесь трахаться на моей территории, то хотя бы расстелите одеяло, чтобы впитать жидкость. — Это говорит Себ, спрятавшийся в одной из своих многочисленных комнат. — Здесь нет уборщицы.
Олли отступает на достаточное расстояние, чтобы крикнуть:
— Разберись со своим хозяином. О, подожди. Это я. Просьба отклонена.
Я стараюсь не хихикать, чувствуя, как пылают мои щеки.
— И тебе привет, Себ.
— Привет, БР. — Себ высовывает голову и приветствует меня. — Я бы сказал, что скучал по тебе, но мои предложения Netflix наконец-то пришли в норму.
Моя челюсть падает.
— Это мой аккаунт.
Он пожимает плечами и, не говоря больше ни слова, ныряет обратно в свою комнату. О Себе до сих пор никто не знает. На самом деле, он согласился устроить здесь ужин только при условии, что мы компенсируем ему остатки еды и гребной снаряд за 70 тысяч долларов.
Олли целует кончик моего носа.
— Мы могли бы по-быстрому перепихнуться на парковке аэропорта, если бы ты позволила мне забрать тебя.
— Охрана аэропорта быстро превратила бы это в тюремную ролевую игру.
— Напомни мне еще раз, почему ты летаешь коммерческими рейсами? — Он прижимается лбом к моему. — Ах, да. Белые медведи.
Сейчас я делю свое время между Потомаком и Лос-Анджелесом почти 50/50, а Оливер ездит за мной туда-сюда почти каждую неделю. Однажды я даже уговорила его лететь коммерческим рейсом, который он описал как полное посягательство на его личное пространство и достоинство.
— Ах, да. — Олли достает из заднего кармана голубую розу, заправляет ее в волосы и подводит меня к стопке коробок. — Выбирай свой яд.
Оказывается, коробки, на которые я наткнулась в коридоре, ведущем в крыло Себастьяна, - это не проблема Оливера с накопительством. Все эти годы Олли не переставал выбирать для меня подарки, куда бы он ни отправлялся. Теперь он позволяет мне открывать новый каждый раз, когда я возвращаюсь домой.
— Хм... — Я постукиваю пальцем по нижней губе, притворяясь, что думаю. — Все?
Напряжение от утреннего чтения сценария тает. Если честно, я не могу не расстраиваться, когда «Переписывая нас» станет моим первым проектом под новым юридическим именем - Брайар Купер. Обычно на смену имени уходит до трех месяцев, но Оливер потянул за ниточки, чтобы ускорить оформление документов, так что я смогу
— Ничего не поделаешь, Обнимашка. — Он перебирает несколько коробок, складывая в боковую стопку те, которым он больше всего рад. — Как еще я могу гарантировать твое возвращение?
Я провожу пальцами по его позвоночнику.
— Я могу придумать и получше.
Его глаза переходят на мои. Когда он говорит, голос получается густым и хриплым.
— У тебя есть десять секунд, чтобы открыть подарок, иначе мы не успеем на ужин в День благодарения.
— Ладно, ладно. — Я хватаю ближайший и разрываю его, обнаруживая потрепанные страницы старинной книги. Женщина в белом. — Я подношу ее к носу и вдыхаю. — Мне нравится, Оливер. Спасибо.
— Это загадка, которую я купил в маленьком книжном магазине в Лондоне. — Он смотрит, как я провожу пальцем по золотому листу с названием. Его адамово яблоко подрагивает, и он почти случайно произносит: — И мне нравится читать эротику.
Я поднимаю бровь.
— Эм. Хорошо?
Это было неожиданно.
И тут я вспоминаю, что я сказала в тот раз, когда мы ужинали на улице. Невероятную ложь о том, что мой бывший был заядлым читателем эротики.
— О. Боже мой. — Я ничего не могу с собой поделать - самая широкая и довольная ухмылка скривила мои губы. — Оливер фон Бисмарк, ты ревнуешь?
Его уши становятся розовыми.
— Ревную? — Он быстро приходит в себя, выхватывает розу из моих волос за стебель и проводит лепестками между моих грудей. — Ни в коем случае. Просто напоминаю тебе о хаосе, который ты создаешь, когда оставляешь меня надолго.
Я упираюсь спиной в стену, наблюдая за тем, как клокочет его горло. Палец Олли зацепляет переднюю часть моей рубашки, прямо между декольте, и тянет вниз. Он целует меня в челюсть, в шею, в выпуклость груди. Его палец проводит по внутренней стороне моего бедра, проскальзывает под трусики и легко входит в меня.
Я опускаю его голову ниже и стону, когда он покусывает мой сосок через лифчик.
— Мы ужинаем.
Он бормочет проклятие, убирает пальцы и обхватывает их губами, не сводя глаз с меня, пока он пробует меня на вкус.
— Это и есть ужин.
— Одеяла, — напоминает Себ из своей комнаты, несомненно, подслушивая весь наш разговор.
Я игнорирую его.
— Оливер.
Олли выжидает, его глаза все еще темные от вожделения.
— Отлично.
Пока это снова не вышло из-под контроля, я тащу его в столовую.
— Чем ты занимался последние несколько дней?
Он поправляет свою эрекцию, пока мы спускаемся по лестнице.
— Объявил всему миру, что я новый генеральный директор Grand Regent, вызвал резкое падение акций как раз к праздникам и пожертвовал на спасение нескольких замаслившихся тюленей в Ньюпорт-Бич.