Мой тренер
Шрифт:
Я достал из файла и потянул ему листки с заявлением. Он просмотрел их и ещё больше посерел лицом.
— Мы пока не относили их в полицию, но побои все зафиксировали, как и порванную тобой вещь.
Блеф. Но Зайцев поведется, я просто уверен. Глупый и молодой. Да и ситуация действительно очень серьёзная. Если он сейчас упрется рогом, я отвезу Соню на снятие побоев.
— Ты меня понял, Денис? — спросил я вкрадчиво. — Ты должен забрать свое заявление на меня, если уже написал его, чтобы не дать ход двум встречным заявлениям Сони. Мы бы занялись
— Да, — ответил он.
— Отзовешь заявку?
— Отзову.
— Тогда надеюсь на твою сознательность. Ты сделаешь мне плохо и дискомфортно по минимуму, в отличии от себя самого. Себя ты просто закопаешь.
Встал, чтобы покинуть палату, как Денис протянул мне обратно листки.
— Оставь себе, — мазнул я по ним глазами. — Пусть будут тебе напоминанием. Мы напишем новые, если что. Пока, Денис, и не будь больше таким козлом, а то однажды выхватишь гораздо сильнее.
По дороге домой позвонили с комплекса и потребовали меня немедленно на ковёр к директору. Вздохнул и порулил сначала туда. Как бы мне не было плевать на это место, но у меня с ними договор, и разобраться с этой ситуацией придётся.
Директриса приняла меня сразу же, и едва я успел сесть на стул напротив её стола, начала возмущённо сыпать вопросами.
— Вы ударили ученика. Вы это понимаете? Это же статья.
— Понимаю.
— Вы избили ученика из-за ученицы. Это просто шок.
— Он заслужил.
— И как вы это всё собираетесь объяснять?
— Никак. Я не мог поступить иначе.
— Если даже родители мальчика не напишут заявление, мы вынуждены будем вас уволить.
— И чёрт с вами.
Решение работать в этом спортивном комплексе привело меня в тупик. Моя ученица перевернула жизнь вверх дном…
— Что ж… Договор разрываем с вами, Камиль Наилевич.
— Я понял. Согласен.
— Вы помните про неустойку в случае разрыва в одностороннем порядке по вине одной из сторон?
— Не беспокойтесь, все будет выплачено.
— И вас мы, конечно, больше не приглашаем для работы.
— Это тоже понятно. Всё? Могу идти?
Директриса ещё какое-то время смотрела разочарованно на меня.
— Не ожидала от вас такого, если честно, Камиль Наилевич.
— Всё на этом? — повторил я.
— Да, всё, — ответила она.
— Тогда прощайте.
Хлопнул дверью напоследок. У нас с Соней начинается новая жизнь.
Глава 27
Я и Камиль стояли возле могилы его матери и моего тренера. Мы приехали проститься перед отлетом. Завтра самолёт унесёт нас в Москву, и неизвестно, когда ещё мы вернёмся.
Ираида Львовна тепло улыбалась с красивой фотографии на памятнике, который сын поставил для неё. Могила всегда ухоженная,
Он возложил к изголовью свежий букет роз, хотя и предыдущие ещё не успели завять, и стёр невидимые пылинки с фотографии.
— Ну вот, мам, — сказал он ей. Он не стеснялся разговаривать с мамой при мне. Я как будто своя. Жаль, нам так мало удалось побыть втроём. — Уезжаем с твоей Соней. Ты так её любила. Теперь я понимаю, за что. Не переживай за нас, все будет хорошо. Мы обязательно будем приезжать к тебе в гости. Ничего не изменится. Только место встречи иное… Я не дам зарасти травой твоему пристанищу. Не скучай. Снись мне, пожалуйста.
От этой сцены и трогательных слов сына к любимой матери в горле встал ком и защипало в носу. Слезы полились сами собой. Камиль встал и повернулся ко мне. Ничего не говоря, подошёл и крепко обнял, утерев мои слезы.
— С моей мамой попрощались. Теперь поехали к твоим?
Кивнула в ответ. Хотя на самом деле очень переживаю о том, как пройдёт этот разговор. Камиль настоял на том, что мы обязаны сказать папе и маме о том, что я еду с ним, и он будет моим тренером в Москве. Не знаю, какая будет реакция у отца, но невоспитанным хамом он себя никогда не показывал при мне. Орать на Камиля он точно не станет. И, возможно, Камиль найдёт какие-то слова, чтобы родители поняли меня. Насчёт отношений я попросила его ничего не говорить им. Слишком много потрясений для них в один день, да и я сама пока ещё не знаю, что происходит между нами. Ведь Камиль мне так и не сказал, какую я роль играю в его жизни. Я просто рада возможности быть рядом, видеть серые глаза и умирать от ласк, нежности и страсти в его руках ночами и днями. Я могу лишь молиться, чтобы этот миг никогда не заканчивался, а время остановилось на месте, держа стрелки на одном и том же месте годами, оставляя меня в счастливой неге навсегда.
Дверь открыл папа и тут же застыл, открыв рот. Я просила его остаться дома сегодня, сказав, что у нас будет важный семейный ужин. Отец отнёсся серьёзно к моей просьбе, и взял выходной.
— Здравствуйте, — поздоровался первым Камиль.
— Привет, пап, — смущённо улыбнулась я ему.
— Здравствуйте, — растерянно отозвался родитель и нахмурился.
Отступил от двери, приглашая нас войти. Он следил за каждым нашим движением, заставляя себя не начать выяснять отношения прямо с порога.
— И что это значит? — спросил отец, выждав ровно минуту. — Мы же договаривались, Соня!
— Пап, — посмотрела на него с мольбой в глазах. — Давай спокойно поговорим. И для начала выслушаем, что хочет сказать тебе мой тренер.
— Садитесь, — практически приказал нам мой отец.
— А, приехала уже Сонечка, — вышла мама из кухни, нимая фартук. — Ой. Здравствуйте, Камиль.
— Добрый день. Это вам, — он протянул улыбающейся маме, которая, конечно же, давно в курсе наших отношений, цветы.