Мой век – двадцатый. Пути и встречи
Шрифт:
Рузвельт считал, что Англия еще не исчерпала своих финансовых возможностей и вопрос об активной помощи должен быть отложен до того времени, когда это произойдет. ’’Господин президент, вы думаете, что Гитлер тоже будет ждать?” - спросил я.
Он криво усмехнулся и, мгновенье подумав, ответил: ’’Англичане могут бомбить Германию, а Германия - Англию, однако у Англии есть Соединенные Штаты, которые Германия никогда не сможет подвергнуть бомбежке”.
Я заметил, что это преимущество — временное: если Германия победит Великобританию и захватит ее острова в Карибском море, то у нее будут базы, с которых она сможет бомбить восточное побережье Соединенных Штатов. Президент не возражал.
Он сказал, что мой друг Бердсли
Одновременно я делал все, чтобы способствовать переизбранию Рузвельта на пост президента в 1940 году. Помимо оказания финансовой помощи избирательной кампании, я принял участие в деятельности организации, которая называлась ’’Писатели за Рузвельта”. Мы организовали серию радиопередач, в которых в художественной форме рассказывали о значении созданных Рузвельтом государственных программ оказания помощи бедным и пожилым жителям Америки. Газеты назвали наши передачи ’’новыми и исключительно интересными”, а Элеонора Рузвельт прислала мне письмо, в котором отмечала: ’’Какое замечательное дело вы организовали, чтобы помочь президенту!”
Я всю жизнь был против войны, но, оказавшись вовлеченными в одну из них, мы должны были как можно быстрее остановить Гитлера с наименьшими потерями для союзников. Безусловно, для этого было необходимо разбомбить индустриальные районы Германии.
Хотя такое решение казалось мне очевидным, многие в Америке его не поддерживали. Когда начинается новая война, большинство публики и многие военные обычно считают, что она будет вестись так же, как предыдущая. Американский военный опыт был накоплен в войне 1914—1918 годов, и многие считали, что война против Гитлера тоже должна вестись в траншеях, забывая об огромном технологическом скачке, совершенном миром за предыдущие двадцать лег. В первую мировую войну самолеты были не чем иным, как просто кусками металла и дерева, скрепленными отвагой молодых пилотов. К 1940 году авиационная промышленность совершила такой скачок вперед, что стало очевидно — следующая война будет вестись в воздухе.
Некоторые передовые военные специалисты, например генерал Билл Митчелл, в течение двадцати лет твердили Америке, что ее будущая безопасность зависит от защиты неба. После его смерти в 1936 году эту мысль подхватили майор Александр Северский и издатель Уильям Зифф. Мудрость этих людей, не замеченная в десятилетия мирной жизни, игнорировалась и в первые месяцы после вступления Америки в войну. Я решил оказывать им всемерную поддержку.
Весной и летом 1942 года я принял участие в кампании, которая называлась: ”3а немедленный разгром Германии с воздуха”. В ней активно участвовал Билл Зифф и многие другие уважаемые американцы, включая сенатора Кинга. Основные принципы кампании были изложены в коротком составленном мной памфлете:
’’Эту войну можно быстро выиграть, если разгромить Германию с воздуха. Массивная воздушная атака разрушит немецкую промышленность и систему связи.
Военные успехи зависят от производительности заводов и состояния
Удар достаточной силы по ключевым промышленным центрам и системам связи врага нанес бы ему смертельную рану и стал бы вторым фронтом”.
Смерть Рузвельта не порвала моей связи с его семьей. В послевоенные годы сын президента Эллиот принес некоторые личные вещи президента Виктору для продажи в нашем магазине. Мы продали также книги с экслибрисом Элеоноры Рузвельт. Часть вещей мы приобрели сами и позже вернули в дом Рузвельта в Кампобелло после того, как я купил его и реставрировал.
Летняя резиденция Рузвельта на острове Кампобелло в заливе Фан-ди была так же хорошо известна миру в дни его жизни, как позже дом Кеннеди в городе Хайанис-Порт или ранчо Рейгана в Санта-Барба-ре. Семья Рузвельтов владела этим тридцатичетырехкомнатным домом, окруженным восемью гектарами земли, еще когда Рузвельт был мальчишкой. Здесь он лежал, сраженный полиомиелитом, что в 1921 году чуть не стоило ему политической карьеры, здесь провел медовый месяц с Элеонорой. В 1914 году здесь родился Франклин Делано Рузвельт-младший. Этот дом был фоном дня пьесы Дора Шари ’’Рассвет над Кампобелло”. Одним словом, поместье Кампобелло было своего рода национальным храмом Франклина Рузвельта, по крайней мере так относился к нему я.
В 1952 году Эллиот решил продать дом и землю. К этому времени в нем уже восемь лет никто не жил, и поместье было в запущенном состоянии. Я знал, что его ремонт обойдется в несколько сот тысяч долларов, но это не изменило моего решения его купить.
Я полностью реставрировал дом в память о моем герое и предоставил возможность Элеоноре и членам семьи Рузвельта пользоваться им до конца жизни. Мы сделали новую крышу, опоры, полы и окна, водопровод, канализацию и электропроводку. После этого Виктор и Элеонора, работая вместе, восстановили его в том виде, в каком Элеонора увидела его впервые. Мы вернули в дом многие личные вещи президента, которые Элеонора и Эллиот в течение многих лет приносили в наш антикварный магазин на продажу. Кроме того, Виктору удалось собрать многие предметы, принадлежавшие Франклину Рузвельту в юности, например весла от его гоночной гарвардской лодки. Постепенно Кампобелло снова превращалось в место, которое покойный президент называл ’’мой любимый остров”. Вскоре после того, как мы закончили основные реставрационные работы, один синдикат, намеревавшийся превратить поместье в прибыльное предприятие, предложил мне за него пятьсот тысяч долларов. Я отверг это предложение без минуты колебания.
В пятидесятые годы семьи Рузвельтов и Хаммеров проводили в поместье много счастливых летних месяцев. До переезда в Калифорнию я бывал там наездами по выходным и в праздники. Любовь Элеоноры к дому и острову ярко выражена в записке, написанной Виктору 19 августа 1962 года.
’’Дорогой Виктор!
Сегодня, в последний день в Кампобелло, я снова хочу поблагодарить вас за предоставление мне дома и за заботу обо мне. Проведенные здесь дни были восхитительны, особенно сегодняшний, один из самых прекрасных дней на острове, закончившийся великолепным закатом.
Уезжая, я чувствую себя гораздо лучше, чем в день приезда, и приписываю восстановление моих сил царящему здесь миру и спокойствию.
Мою благодарность вам и Айрин (жена Виктора) не выразить словами, но надеюсь, вы понимаете, насколько она глубока и искренна.
Надеюсь, мы скоро увидимся у нас в Гайд-парке.
С любовью,
Элеонора Рузвельт”.
Больше ей никогда не суждено было увидеть Кампобелло. Она умерла 7 ноября 1962 года.
Смерть Элеоноры заставила меня снова подумать о будущем Кампобелло. К тому времени я уже совсем переселился в Калифорнию, и островом почти никто не пользовался. Пришло время принять реше-