Мой вид любви
Шрифт:
? Переводчики: Виктория Д.
? Редактор: Настёна
? Вычитка: Александрия
? Обложка: Wolf A.
Пролог
Райан
— Так, значит, это всё? Просто соберёшь вещи и уедешь, не сказав ни слова?
Я запихиваю последние туалетные принадлежности в спортивную сумку и дёргаю за завязки, чтобы закрыть её. Сделав успокаивающий вдох, ставлю
— Не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал.
Ее карие глаза наполнены слезами, а веки припухли от плача. Я ненавижу, что мой уход причиняет ей боль, но это не в моей власти. Служба в армии всегда означает отъезды. Она знала это, когда мы поженились шесть лет назад. Когда я отправился на своё первое задание, только что закончив среднюю школу. Она знала это в следующие четыре раза, когда после этого меня отправляли в военные командировки.
— Наверное, я не хочу, чтобы ты что-нибудь говорил, — Лора вздыхает, её глаза закрываются от боли и разочарования. — Я хочу, чтобы ты остался… Хочу, чтобы ты захотел остаться, — она стоит посреди спальни в своём рабочем халате цвета морской волны, её волосы собраны сзади в конский хвост. Она красивая, умная, образованная женщина, и я хотел бы испытывать к ней что-то большее, чем просто дружбу, но этого не произошло. Я хотел бы дать ей то, чего она хочет, сказать то, что ей необходимо от меня услышать, но я никогда не лгал ей и не собираюсь делать этого сейчас.
Когда я ничего не говорю, она открывает глаза, и по её щекам скатывается несколько слезинок.
— Я больше так не могу, — шепчет она. — Я так сильно люблю тебя, Райан, но ты никогда не полюбишь меня.
— Ты знаешь, что я люблю тебя, — спорю я, но уверенности в моём голосе нет, потому что она имеет в виду не тот вид любви. Любви, которую я испытывал к ней в старших классах, когда попросил выйти за меня замуж. Нам было по восемнадцать, и мы собирались заканчивать школу. Её приёмная семья оказалась никудышной, и девчонка очутилась на улице предоставленная самой себе. Она связалась не с той компанией, и я не мог этого допустить. Она была моей лучшей подругой — и до сих пор остаётся моей лучшей подругой — и я просто не позволил, несмотря на возникшие вокруг неё обстоятельства, уничтожить её. И так, я попросил её выйти за меня замуж. Быть моей женой означало, что о ней будут заботиться. У неё была бы крыша над головой, еда, медицинская страховка. Она могла ходить в школу и чувствовать себя в безопасности.
Она сказала «да», и после подписания брачного контракта — на чём настоял мой отец — мы сказали: «Согласны». Три месяца спустя я отправился на своё первое задание.
— Я всегда буду благодарна за то, что ты сделал для меня, — говорит она, беря мои руки в свои. — Даже не хочу представлять, где бы я была, если бы ты не спас меня, — она нежно целует меня в уголок рта, и я буквально заставляю себя почувствовать хоть что-нибудь, что угодно, к моей жене, почувствовать что-то большее, чем просто дружба. Но большего нет. — Это благодаря тебе я смогла получить учёную степень, быть в состоянии обеспечить себя, — произносит она, и её губы растягиваются в грустной улыбке.
— У тебя больше, чем учёная степень, — шучу я. — Ты грёбаный врач.
Я так чертовски горжусь этой женщиной. Она выросла в семье, похожей на ту, в которой я родился, — наркоманов и бездарей, — но в отличие от меня, у которого были Бентли и Кайла, усыновившие меня ещё до того, как я стал достаточно взрослым, чтобы понять,
Лора смеётся, одинокая слеза скатывается по её щеке.
— Практикующая медсестра, — поправляет она, закатывая глаза.
— Это одно и то же, — я пожимаю плечами, вытирая слезу с её лица. Я не выносил, когда видел, как она плачет. Всё, чего я хочу, это чтобы она была счастлива.
— Я думала, со временем ты полюбишь меня так же, как я люблю тебя, — говорит она, возвращая разговор в прежнее русло. — Думала, что, когда ты вернёшься домой после разлуки, то будешь скучать по мне и желать меня, — она тяжело сглатывает. — Но ты никогда этого не чувствовал. Ты чаще бываешь вдали от дома, чем дома.
— Подскажи мне, как это исправить, — предлагаю я.
Я никогда не хотел быть отстойным мужем. Мои намерения были благородными, но я был молод и не знал, во что ввязываюсь. Отец предупреждал меня не жениться на ней. Он сказал, что позволит мне использовать часть денег из моего трастового фонда, чтобы устроить её будущее. Но швырять в неё деньгами было не по-джентльменски. А жениться на ней означало подарить ей семью, только, в конце концов, думаю, что и этого я ей по-настоящему не дал.
— В том-то и дело, — отвечает она. — Ты не можешь это исправить. Ты не сделал ничего плохого. Ты не можешь заставить себя чувствовать определённым образом. И я начинаю думать, что причина, по которой ты продолжаешь добровольно участвовать в этих командировках, в том, чтобы держаться подальше от меня.
Я открываю рот, чтобы возразить, но она качает головой.
— Райан, пять поездок за шесть лет — это ненормально. Я посмотрела. Ты решал уехать. Большинство мужей не хотят покидать свои семьи, но ты не мог дождаться этого момента.
Она права, но это происходило не из-за неё. Это единственное в чём я был уверен. Эти поездки важны для меня. Взросление — после того, как меня усыновили мои родители, — я воспитывался в любящей семье. Мои родители женаты, любят друг друга и являются чертовски хорошими родителями. Мои старшие сестры, Фейт и Хлоя, никогда не относились ко мне как к надоедливому младшему брату. Я ходил в лучшие школы, и мне давали всё, чего я только мог пожелать.
Но я никогда не чувствовал себя частью этой семьи по-настоящему. Что-то глубоко внутри меня жаждало чего-то большего. Не могу это объяснить. Было похоже на то, что моё тело и разум находились в состоянии борьбы друг с другом, и оба оставались в проигрыше. Я решил, может быть, это генетическое, как будто мои биологические родители были сломлены, и от этого я тоже казался себе каким-то бракованным. И так, я сделал единственное, что пришло мне в голову — сбежал, использовал армию как способ сбежать от своей реальности. Во время службы посещал курсы и получил диплом инженера. Я продвигался по служебной лестнице, проявил себя и в конце концов стал сержантом Сил Специального Назначения. Когда я на работе, мне кажется, что во мне что-то щёлкает, как будто у меня наконец-то появляется какая-то зримая цель.
— Когда я вернусь, мы сможем поговорить, — говорю я ей, не зная, что ещё сказать. Я должен быть на базе меньше, чем через двадцать минут. У меня есть люди, которые зависят от меня и нуждаются во мне.
— Когда ты вернёшься, меня здесь не будет, — она произносит эти слова не со злостью, а как нечто само собой разумеющееся. Мы женаты, но технически всё, что у нас есть, принадлежит мне, и брачный контракт полностью защищает исключительно меня. Машины, дом, деньги — все моё. Она никогда ни на что не претендовала, и я всегда просто со всем справлялся.