Мой волк, или Отбор для альфы
Шрифт:
Жар, бешеный жар, сжигающий каждый миллиметр тела… Спорящие голоса, шаги по каменному полу, дуновение ветра, не приносящее такой желанной прохлады.
— Давай, девочка, сейчас тебе станет легче.
Знакомый голос, к которому я потянулась всем существом. Знакомый хвойный запах. Знакомые сильные руки на моем теле.
— Рэй… — простонала я, прижимаясь к крепкой груди и все еще не веря, что он пришел. — Мне больно.
— Я знаю. Но будет легче. Верь мне.
Запах воды. Твердая земля под спиной. Почувствовав прикосновение рук Рэйнара к своей сорочке, а затем услышав и характерный
— Нет… нет…
— Верь мне, Лита.
Холодный ночной воздух коснулся моего обнаженного тела, подарив мимолетное облегчение, а затем Рэйнар снова поднял меня на руки и куда-то понес. Когда холодная вода сомкнулась над моим телом, я задохнулась от неожиданности, подумав, что Рэйнар решил меня утопить. Но он держал крепко. А жар, исходящий от его рук и тела, мог бы посоперничать со сжигающим меня. Какое-то время прошло в борьбе ледяной воды и лихорадки, но наконец последняя стала отступать, и я почувствовала себя лучше. Сфокусировав зрение, я поняла, что Рэйнар стоит посреди озера и держит меня на руках.
— А как же свидания? — спросила я, глядя на идеально круглый лунный диск. Яркая желтая луна приковывала мой взгляд. — Свидания с миэри?
— Неважно, — отрывисто бросил Рэйнар.
— Но как же они…
— Я сказал: это неважно, — отрезал он.
Я закрыла глаза и позволила себе расслабиться и насладиться близостью Рэйнара. У меня хотя бы останется это воспоминание. Я буду бережно хранить его. Там, далеко, в своем мире.
Когда мое тело перестала бить лихорадка, Рэйнар, крепко прижимая меня к своей груди, вышел из воды.
— Я могу идти сама, — попыталась я вывернуться из его объятий.
— Нет, не можешь.
— Ты сегодня настроен приказывать? — недовольно спросила я.
— Я настроен провести это полнолуние с тобой, — мягко сказал он.
Я наконец взглянула в его глаза, только сейчас осознав, что осталась без одежды. Однако во взгляде альфы если и читалось желание, то оно было скрыто под волнением и страхом. Что это с ним? Я вообще считала, что это чувство ему неведомо.
«Наверняка переживает, что пришлось перенести состязание», — подумала я, крепче прижимаясь к Рэйнару и вдыхая запах хвои и свежести. Сейчас мне не хотелось думать ни о каких ирримэ, ни о состязаниях, ни о том, что где-то там, в замке, его будущая спутница жизни. Я вдруг отчаянно захотела, чтобы этой ночью он принадлежал только мне.
— Куда ты несешь меня? — растерянно спросила я, когда Рэйнар обогнул озеро и, пнув один из множества камней, вошел в открывшееся темное ущелье. Волчьего зрения хватало, чтобы различить уводящий вниз коридор. Шаги Рэйнара гулко раздавались в тишине. Где-то капала вода.
— Это тайный ход в лес. Ты же не хочешь, чтобы дозорные на стенах увидели тебя? Я не взял из замка запасную одежду.
— Пусть бы посмотрели, — хмыкнула я. — Им наверняка скучно стоять там днями и ночами напролет.
— Все так же бесстыдна, — я услышала тихий смех Рэйнара.
Мы спускались около четверти часа. За это время вернувшиеся приступы боли начали снова терзать мое тело, а когда мы наконец оказались в лесу у подножия
— Скоро все закончится, верь мне, — Рэйнар закинул голову вверх, глядя на замершую над нами лунную монету. В ее свете его профиль казался мне вырезанным из мрамора. — Да, уже скоро.
— Что… что мне делать, Рэйнар? Я умру? Скажи мне правду! — Я лихорадочно вцепилась в руку Рэйнара. Я видела, что мои пальцы оставляют на его запястье глубокие вмятины, но не могла отпустить его. Только не сейчас. Он нужен мне.
— Ты не умрешь, — глядя мне в глаза, твердо сказал он. — Ты поняла меня? Я не позволю.
Что-то в его спокойном голосе и взгляде заставило меня поверить.
— Я верю тебе, — прошептала я, перед тем как приступ боли и хрустящий звук ломающихся костей не стерли все окружающее. Я потеряла сознание.
* * *
Ночь наполнена тысячей звуков и запахов. Это и оперение свившей гнездо на дереве птицы, и перестук сердец мелкого зверья, и шепот ветра, долетающий с гор. Лапы мягко пружинят по хвойному настилу. Их четыре и поначалу я спотыкаюсь, не в силах управиться с ними. Раз-два, раз-два… Уже лучше. Теперь я хотя бы не запинаюсь о каждую травинку.
Круглая желтая луна будто подмигивает, прячась за верхушками старых деревьев. Она словно дразнит, уговаривая поймать ее, такую далекую и недосягаемую. Но достать ее не получается, зато я могу спеть ей. Особую песню, достойную Богини.
— Ао-о-о-о-о! — раздается пронзительный, берущий за душу вой, и лишь когда он стихает, я понимаю, что он вылетел из моей глотки. Но я уже вошла во вкус. Закинув голову вверх, я снова пою: — Ао-о-о-о!
Мой вой подхватывает кто-то еще. Кто-то сильный, я чувствую это. А через мгновение я вижу среди деревьев и его. Огромный, покрытый угольно-черным лоснящимся мехом зверь, не отрываясь, смотрит на меня. Но глаза… Я где-то видела их раньше. Чистый янтарь.
Зверь делает ко мне шаг, я отступаю назад. Он делает еще один, но теперь я остаюсь на месте. Волк в полтора раза выше меня, а его воля намного сильнее моей, я чувствую. Непонятный голос внутри советует прижаться к земле, но я не хочу. Преодолев требование склониться перед более сильным существом, я из упрямства вскидываю голову и ловлю взгляд волка, словно говоря: «Видишь, я не покорюсь твоей воле!»
Но кажется, что чудищу напротив нет до этого никакого дела. Он подходит ко мне и утыкается мокрым носом в мою голову.
«Лита?» — слышу я знакомый голос. Но слышу странно, мысленно.
И отвечаю так же.
«Рэй? Это ведь ты? Скажи, что ты!»
Тихий смех.
«А кто же еще?»
«Я жива? И я — волчица?»
«Еще сомневаешься?»
«А цвет? Моя шерсть… Какая она?»
Снова смех.
«Серебристо-серый. Цвет шерсти зависит от волос».
«Хорошо, — отвечаю я, хотя предпочла бы мех поинтереснее. Серый мех — какая банальность. — А мои глаза?»