Мой возлюбленный негодяй
Шрифт:
Марианна кивнула:
— Хорошо.
— Ты принимаешь это слишком спокойно. — В его тоне заметна была тревога. — Все может оказаться гораздо сложнее. Мы по-прежнему не знаем, откуда Небров узнал о Джедаларе и что именно ему известно. Возможно, он даже знает, какой именно витраж содержит карту. — Он помолчал. — И мне нет нужды напоминать тебе, каким он может быть жестоким, если не сумеет добиться своего.
Да, ему не было нужды напоминать ей об этом, и она вовсе не была спокойна. При одной мысли о том что она скоро увидит Неброва, ее начинало трясти. Она будет от него так же близко, как сейчас от Джордана.
— Я не беспокоюсь. Со мной будет Грегор и целый отряд вооруженных воинов. Всего этого не было в нашу предыдущую встречу. — Она отвела глаза. — Но весь план кажется опасным. А что, если что-то разладится?
— Я не могу обещать тебе, что все пройдет так, как я задумал, — тихо ответил Джордан. — Но это — лучший план, который мне удалось придумать. Если у тебя есть более удачный, скажи. Можешь называть меня тщеславным, но я не дал бы Алексу погибнуть из-за моего самолюбия.
Марианна вдруг поняла, что он не отстраняет ее, что он позволяет ей принять участие в спасении Алекса, — и эта мысль согрела ее и немного рассеяла ее страх. Запинаясь, она проговорила:
— Я была тогда очень сердита. Может быть, ты и не тщеславен.
Уголки его рта чуть приподнялись:
— Я оценил эту нотку сомнения. — Легкая улыбка исчезла. — Ты согласна с моим планом?
— Если ты не можешь придумать ничего, что было бы для Алекса безопаснее.
— Я не могу придумать ничего, что было бы безопаснее для вас обоих. — Он резко добавил: — Ты что же, думаешь, что я хочу подвергать тебя опасности? Если бы у меня была надежда, что ты на это согласишься, я предложил бы Грегору одному встретиться с Небровым, а тебя отправил бы обратно в Ренгар.
— Ты же сказал, что Неброву нужен и Джедалар, и я сама. Только одна приманка была бы недостаточно аппетитной. — Она вздрогнула. — Нет, с ним должна встретиться я.
— Тогда мы встречаемся в бордлинских степях через четыре дня.
«Через четыре дня»…
Через четыре дня все уже решится — так или иначе.
Ее взгляд устремился к лиловым вершинам на юге, отмечавшим границу между Кассаном и Монтавией. В детстве она часто видела эти горы, но с другой стороны, со стороны своей родной Самды. Тогда эти горы манили ее, напоминая рассказы бабушки о таинственном и непохожем на Монтавию Кассане. Как она мечтала пересечь их и увидеть, что они скрывают!
Сейчас эти горы разделили ее и Алекса. Брат — это единственное, что осталось у нее от прошлой счастливой жизни, она дала маме слово всегда заботиться о нем.
Алекс у Неброва!
13.
Пальцы Джордана судорожно сжали поводья: он смотрел, как вереница всадников спускается по извилистой горной дороге к дальним степям. Марианна повернулась сказать что-то Грегору, и золотые волосы сверкнули на солнце. Они были уже слишком далеко, так что Джордан не мог услышать ее слов, но он заметил, что на ее лице нет и тени улыбки. Он ни разу не видел ее улыбающейся с момента исчезновения Алекса. И в этом нет ничего удивительного: она боится, что ее брат может быть в любую минуту убит, а тут еще он сам прибавил ей новый страх, послав заманивать человека, которого она боится больше всех на свете, человека, убившего ее мать. Господи, как ему не хотелось ее отпускать! Ему пришлось преувеличить грозящую ей опасность,
— Ты боишься за нее, — сказала Ана. — Тебе не следует тревожиться. Грегор о ней позаботится.
— Знаю, — повернулся к ней Джордан. — Грегор о всех нас заботится, так ведь? Я часто удивляюсь, зачем ему это. Мы ведь вовсе не стоим его усилий.
— Ты хочешь сказать, что я их не стою.
— Я этого не говорил.
— Но ты это имел в виду. — Ана пожала плечами. — Возможно, ты прав. Я женщина не добродетельная. Но я женщина сильная и теперь сама забочусь о своих людях. — Она улыбнулась. — Как ты думаешь, почему я настояла на том, чтобы ехать с вами? Я понимаю, что сейчас уже несколько поздновато, но мне надо доказать, что я больше не убегаю от ответственности.
— Вам нет нужды мне что-то доказывать.
— А я и не говорила, что хочу что-то доказать тебе. Я знаю, что ты отгородился от меня. Мне надо доказать это себе самой. — Она повернула свою лошадь. — Хватит болтовни. Едем в Пекбрей освобождать мальчика.
Двумя днями позже Грегор и Марианна разбили свои палатки в степях, и Грегор сразу же отправил гонца в Пекбрей с заранее составленным посланием. Ответ от Неброва пришел на следующее утро.
— Он едет? — спросила Марианна у Грегора, читавшего ответ.
— Едет, — подтвердил Грегор. Он взглянул на подножия холмов в нескольких милях от них. — Он должен появиться здесь к вечеру.
— Почему он не приехал сразу же? Может, это уловка? Если гонец мог ехать так быстро, то Небров должен был бы приехать следом за ним!
Грегор покачал головой:
— Я полагаю, он хочет появиться здесь после наступления темноты. Ночью бывает легче скрыть обман.
— Он будет нас атаковать?
— Конечно — если решит, что это может принести ему успех. — И он мягко ей улыбнулся. — Не хмурься. В мои обязанности входит сделать так, чтобы он не застал нас врасплох. — Повернувшись к Нико, Который стоял поблизости от них, он сказал: — Пора, мой друг. К подножиям.
Нико кивнул и поспешно ушел.
— К подножиям? — переспросила Марианна.
— Когда Небров приедет в наш лагерь, он возьмет с собой не весь отряд. Здесь местность слишком открытая, а он питает уважение к армии Кассана. Я считаю вероятным, что он оставит значительную часть своих людей у подножия холмов, чтобы они неожиданно скатились на нас.
— Как ты можешь быть в этом уверен?
— Я не могу быть абсолютно уверен, но в этой местности у него не такой уж большой выбор. Если я прав, то Нико спрячет своих людей на холмах и избавит нас от этой опасности.
— Кажется, ты не сомневаешься в победе.
— Границам Кассана всегда угрожала то одна армия, то другая, и мы знаем эти горы. Мы научились прятаться и наносить удар. А потом скрываться и снова наносить удар. Большинство вражеских военных отрядов слишком тяжело и неповоротливо, чтобы реагировать на такие атаки.
— Небров тоже живет в этих горах.
— Но его армия не проявила особой маневренности и умения быстро менять тактику сражения, когда он пытался завоевать Монтавию. Он полагался на численность и вооружение, считая, что этого будет достаточно, чтобы подавить противника. На мой взгляд, ему не хватает воображения.