Мой враг, мой любимый
Шрифт:
А ведь радоваться, в сущности, нечему, строго одернула себя девушка. Она сердита на Джесса, и нет никаких причин менять гнев на милость. В последний раз взбив прическу, девушка, стуча каблучками, заспешила вниз. Лишь на лестнице она опомнилась и заставила себя умерить шаг, а к гостиной подошла с подобающим достоинством. Сердце ее стучало как молот. Джесс вернулся!
Затаив дыхание, Кирнан вступила в гостиную и разочарованно вздохнула.
– Кирнан!
Энтони. Оказывается, вернулся не Джесс, а Энтони с отцом, а с ними ее отец
Кирнан очень любила отца, он же оберегал дочь как зеницу ока. Сейчас его подернутые дымкой серые глаза остановились на ней с тревогой и любовью, и только потом он расплылся в восхищенной улыбке. Наверняка отец слышал о волнующих событиях в Харперс-Ферри, мгновенно смекнула Кирнан, вот и поспешил удостовериться, что с дочерью все в порядке.
– Папа!.. – выдохнула она и бросилась вперед, искренне радуясь приезду отца.
Но тут путь ей преградил Энтони, и не успела Кирнан опомниться, как очутилась в его объятиях.
– Кирнан, дорогая, любимая! Какое счастье, что ты здесь и с тобой все в порядке!
Кирнан подняла глаза. Без сомнения, Энтони Миллер очень красив – высокий, стройный, с золотистыми вьющимися волосами. Глаза его цвета красного дерева излучали тепло, а классически правильные черты лица поражали своим изяществом.
Да и тревога Энтони за ее жизнь была неподдельной, это чувствовалось сразу же. Ей бы следовало тут же высвободиться из объятий молодого человека – ведь теперь между ними стоял Джесс, но девушка вдруг устыдилась своих мыслей. Пусть она не может быть женой Энтони, но за что же обижать его сейчас?!
Она улыбнулась и ласково погладила юношу по щеке:
– Да, Энтони, все хорошо!
Никогда прежде Кирнан не задумывалась о том, как глубоко он любит ее, и поняла это только сейчас, когда собиралась так же глубоко ранить его.
– О Господи, опять стучат! – воскликнула вдруг Лейси и заторопилась к двери.
Энтони еще сильнее прижал к себе любимую и, упершись подбородком в ее макушку, дрожащими руками погладил ее по голове. Более трогательную картину трудно было себе представить.
И тут до Кирнан донесся голос Джесса:
– Простите, мы, кажется, помешали?
Она тотчас отстранилась от Энтони, виновато взглянула на него, а потом уставилась на Джесса и Дэниела. В тот момент капитан Камерон обменивался приветствиями с ее отцом. Во взгляде его кобальтовых глаз сквозило нескрываемое презрение, когда он обернулся к ней.
Черт бы его побрал! Неужели он не понимает, что сейчас, она не может вести себя иначе?
– Джесс, сынок, да разве ты можешь нам помешать?! – воскликнул отец Кирнан, пожимая руку молодого человека и дружески похлопывая его по спине. – Я еще не успел поздороваться с дочерью – юная любовь прежде всего, сам понимаешь, – но вы с братом всегда желанные гости.
– Разумеется, – с натянутой улыбкой пробормотал старший Камерон, выжидательно глядя на Кирнан. – Юная любовь… Как трогательно!
Кирнан хотелось
– Моя лучшая смородиновая наливка, джентльмены. И леди, – добавила женщина, улыбнувшись своей подруге. – Надо же отметить это событие: наконец-то мы собрались все вместе, живые и невредимые!
– Прекрасно сказано! – рассмеявшись, проговорил Дэниел и потянулся за бокалом.
Кирнан, наконец, удалось высвободиться из объятий Энтони, и она поспешила навстречу отцу.
Оказалось, что тот находится в опасной близости от Джесса. Наклонившись, он незаметно прошептал ей на ухо:
– Судя по всему, ты еще не отказала Энтони?
Кирнан гордо вздернула подбородок и постаралась, чтобы ее ответ прозвучал так же насмешливо, как и слова Джесса.
– Ну что вы, капитан Камерон, я пока ничего окончательно не решила!
– А, пожалуй, пора, и чем скорее, тем лучше.
– А вам, капитан, пожалуй, лучше не совать свой нос в чужие дела. Ваши собственные, по-моему, в ужасном беспорядке!
– Наверное, мне следовало бы попросить у мистера Маккея твоей руки. Откроем перед ним наши сердца – а заодно расскажем, что между нами произошло.
Девушка в упор посмотрела на Джесса: в его глазах плясали чертики.
– Ты не посмеешь!
– Кирнан, ты прекрасно знаешь: я посмею сделать все, что сочту нужным.
– Пожалуйста, не надо. Ради меня…
Не спуская с нее глаз, Джесс вздохнул, и Кирнан догадалась, что взяла верный тон. Он действительно способен на все, но ее просьба для него превыше всего.
Итак, она спасена, пусть и ненадолго.
Спасена? Но она любит Джесса!
И ненавидит за ту позицию, которую тот избрал.
Суматоха, связанная с приездом гостей, понемногу улеглась, все наконец разместились. Джон Маккей, Томас Донахью и оба Миллера жаждали услышать подробности тех событий, что произошли в городе за время их отсутствия.
– Как же мы за вас переживали, – прочувственно обратился к дамам Джон Маккей. – Страшно!.. К тому же слухи доходили самые противоречивые. То говорили, что весь город встал под ружье, а то – что это всего лишь минутная стычка с горсткой взбунтовавшихся рабов. Да, доченька, – сокрушенно добавил он, любовно глядя на Кирнан, – не скоро я решусь оставить тебя одну, если вообще когда-нибудь решусь!
– Но со мной все в порядке, папа, – попыталась успокоить его дочь.
– Благодаря капитану Камерону, – некстати брякнула Лейси.
Кирнан так и замерла. Изумленные взоры присутствующих устремились на хозяйку дома.
– Ох, простите! – покраснев, пробормотала пожилая дама.
– О чем ты, Лейси Донахью? – мгновенно посуровев обратился к ней Джон Маккей.
На той лица не было. Казалось, она вот-вот заплачет. Поняв, что ответа от нее не добиться, мистер Маккей обернулся к дочери: