Мой XX век: счастье быть самим собой
Шрифт:
Я слушал Ивана Фотиевича, мудрого, замечательного писателя и человека, который никак не мог понять, что его вмешательство в мои статьи наносит мне моральный ущерб, словно вынимает из меня часть моей души, лишает чего-то нужного для меня и необходимого.
Но застолье продолжалось, и с каждой выпитой рюмкой боль от раны утихала, а потом и вовсе исчезла: действительно, что горевать-то, ну не получилось на этот раз, получится в другой. Впервой, что ли? Главная радость – из чудного Коктебеля я приехал в благословенное Переделкино, работы хоть отбавляй, издательство «Современник» ждет рукопись, заключило договор. Военное издательство ждет рукопись, заключило договор, пиши и пиши, не унывай, уныние –
А между тем события замелькали одно хуже другого. Ушел якобы по собственному желанию главный редактор «Московского рабочего» Мамонтов, красивый, умный, обходительный. Вслед за ним тоже якобы по собственному желанию ушел из издательства Николай Хрисанфович Еселев... А чуточку перед этим ушел заведующий редакцией художественной литературы Николай Иванович Родичев, мой друг и соратник.
МГК КПСС выметал из издательства всех патриотов, которые, как и я, открыто провозглашали – «Россия – любовь моя».
Пришел новый директор издательства – Михаил Алексеевич Борисов, директорствовал в «Лужниках», но в чем-то провинился, бросили на издательство, не пропадать же руководящему кадру партии. Пришел новый заведующий редакцией художественной литературы Николай Егорович Бораненков, я знал его и раньше, производил он на меня впечатление темного, если не сказать невежественного человека, но он был добрый, бесхитростный, открытый человек. Прочитав мою рукопись, он тут же снял еще несколько абзацев о рассказе Петра Проскурина, этот рассказ не понравился ему, а раз не понравился, то почему о нем говорится в этой книжке... «Убрать, эти мысли дорого тебе обойдутся, Виктор Васильевич». Как я ни доказывал ему, все было бесполезно.
МГК КПСС вернул рукопись на усмотрение нового руководства. И вот новое руководство вызывает меня на обсуждение многострадальной рукописи.
Вхожу в кабинет директора. За столом уверенно сидит плотный, упитанный человек лет пятидесяти с небольшим, выходит навстречу, молча крепко жмет руку. Он ждал меня, и не было нужды говорить, кто я, и я знал, к кому я шел на разговор.
– Я всю ночь читал вашу книгу. Признаюсь, читал без булавки, как выразился однажды Никита Хрущев. Но у меня все время возникал вопрос: автор – коммунист? Читал ли он постановление ЦК КПСС о проведении 50-летнего юбилея в декабре текущего года? СССР, Советский Союз, советский человек, советская нация – эти понятия не сходят со страниц текущей печати, все готовятся к этому юбилею, а «Московский рабочий» выпускает книгу «Россия – любовь моя», и многие положения в этой книге противоречат установкам партии. Я не могу подписать эту книгу в печать...
– Но ведь уже есть сигнальный экземпляр, – возразил я. – До вас ее читали десятки людей, и каждый высказывал какие-то предложения по «улучшению» книги, а на самом деле по «ухудшению»... И судя по всему, вы утверждаете, что национальный вопрос у нас уже решен, все нации слились в одну – советскую, но это далеко не так: русский хочет оставаться русским, украинец – украинцем, узбек – узбеком. Вы читали в «Новом мире» «Мой Дагестан» Расула Гамзатова? Он – аварец, крошечная народность, а он хочет оставаться аварцем, говорить на своем аварском языке, воспевать свои аулы, свои горы, жить по законам гор, по своим обычаям. И ничего в этом плохого нет, как нет ничего предосудительного в том, что я русский и признаюсь в любви к своей России...
Так мы долго разговаривали, может, часа два, может, меньше, а может, больше... И говорили не понимая друг друга, на разных языках. Мне хотелось убедить его в своей правде, а он никаких аргументов не принимал, и его понять можно было: только что он руководил сотней служащих стадиона «Лужники», он привык командовать, а тут столкнулся с каким-то совершенно непонятным
В редакции художественной литературы меня успокаивал мой редактор Николай Федорович Далада:
– Не переживай, Виктор Васильевич, подпишут, 40 тысяч тираж, громаднейшие убытки никто не возьмет на себя, цензура прошляпила, подписала, а теперь поздно.
Директор М.А. Борисов, имя которого еще появится на страницах этого сочинения, отправил сигнальный экземпляр в ЦК КПСС. Через месяц или два, полных ожиданий и волнений, заведующий сектором издательств И. Сенечкин, прочитав книгу, сказал директору примерно те же слова, что и я: если есть «Мой Дагестан» Расула Гамзатова, то почему не может быть книги «Россия – любовь моя» Виктора Петелина?
И действительно, еще через какое-то время я держал в своих руках многострадальную книгу, радовался ее выходу, деньгам, которые наконец-то свалились на меня. Радовался не только я, но и мои друзья-единомышленники вместе со мной переживали за ее судьбу. Ну и как же не обмыть?
Мама была на даче у брата, Галина Ивановна с Ванюхой – в Переделкине. И я решил собрать друзей у себя, в маминой комнате накрыл изобильный стол, вокруг стола уселись Олег Михайлов, Михаил Лобанов, Николай Сергованцев, Сергей Семанов, Евгений Иванович Осетров, Юрий Медведев, Владимир Семенов. Кто-то был еще, но память, память... Тосты, веселые разговоры, анекдоты – гульба, одним словом. Запомнились мне слова Евгения Ивановича Осетрова, может, единственного за столом, не потерявшего головы. Он сказал, что за этим столом собрались те, которые дороги ему, и он, в прошлом фронтовик, с каждым из здесь собравшихся пошел бы в разведку. И снова – тосты, за фронтовиков, за Победу...
Но веселились и торжествовали рано: 15 ноября 1972 года «Литературная газета» опубликовала статью «Против антиисторизма» А. Яковлева, доктора исторических наук, одного из главных идеологов того времени, занимавшего в ЦК КПСС заметное положение.
В этой статье подвергались острой критике Олег Михайлов, Михаил Лобанов, Сергей Семанов, Вадим Кожинов, А. Хватов и Л. Ершов, Анатолий Ланщиков и другие авторы «Молодой гвардии». Наиболее жестко в статье говорилось о моей статье «Россия – любовь моя», опубликованной в «Волге». Приведу полностью рассуждения А. Яковлева:
«Область национальных отношений вообще и особенно в такой многонациональной стране, как наша, – одна из самых сложных в общественной жизни. И пока существуют нации, с повестки дня не могут быть сняты проблемы воспитания людей разных национальностей в духе глубокого взаимного уважения, непримиримости к проявлениям национализма в любой их форме – будь то местный национализм или шовинизм, сионизм или антисемитизм, национальная кичливость или национальный герметизм.
Буржуазная пропаганда всячески стремится оживить националистические настроения. Хорошо известно, какая активная кампания ведется нашим классовым противником в связи с 50-летием многонационального Советского государства. Один из главных тезисов этой кампании: Союз Советских Социалистических Республик – соединение будто бы чисто механическое, неорганичное, а отнюдь не союз могучий равноправных народов, добровольно ставших на путь строительства нового общества и объединенных в одну социалистическую семью. Легко понять, сколь старательно выискиваются и раздуваются при этом любые, самые малейшие проявления национализма, с какой готовностью подхватываются рецидивы мелкобуржуазной национальной ограниченности и чванства, пусть и самые незначительные.