Мой жаркий Марокканский роман
Шрифт:
— Свинья! — не выдержала Полина, и со всей силы ударила Алику по лицу. Схватив любимую, я начал успокаивать ее разгневанное настроение.
— Тише, тише, — успокаивал ее, а она начала плакать, утыкаясь мне в грудь. — Уходи, — рявкнул Алике. Эта дрянь схватилась за ушибленную щеку, сцепив губы в тонкую полосу. Ее взгляд был озверевшим, наглым и мрачным. Подняв с пола свое платье-тунику, она быстро натянула на себя его, а потом на выходе выдала:
— Надо было Атар Хана все-таки уболтать, чтобы эту русскую шлюху весь его отряд воинов пропустил через себя! — в порыве злости и гнева, Алика уже не
— Что?! — я был вне себя. Так вот, кто воды намутил. Полина так крепко держала меня в своих объятиях, что только спасло Алику от моей руки. — Прямо сейчас убирайся! Только посмей задержаться в моем доме, шлюха!
— Уйду, можешь не волноваться, — огрызнулась Алика, разворачиваясь на пятках, но через плечо все же бросила: — мне все равно не претило связывать себя узами брака с подкидышем. С нечистым!
Я уже практически рванул за девушкой, но Полина успела схватить меня за предплечье. Она до сих пор не сдерживала своих эмоций, которые разрывали ее изнутри, и черт возьми, как бы я хотел разделить их, или даже перенять на себя. Полина не должна страдать из-за интриг, устраиваемых ненормальными.
— Оставь ее, — взмолилась она, пристально посмотрев на меня. Ее подбородок дрогнул. Я притянул любимую, крепко обнимая ее, утешая…
— Прости, что тебе пришлось на всё это смотреть, — я чувствовал свою вину, отчасти потому, что навлек на Полину столько проблем из-за себя.
— Я услышала ее шаги, думала, ты вернулся, но не дождалась, — промолвила любимая, — а потом я сама пошла к тебе сюда, а тут…, — ее голос надорвался, синие глаза превратились в глубокие бездны, которые существовали в океане, — я не хотела ее бить, но…
— И правильно сделала, — я поцеловал девушку, нежно прикасаясь губами к ее. Погладив Полину по спине, я успокаивал ее, наслаждаясь ее теплом тела и сердца. Я чувствовал любовь девушки по отношению к себе, и, кто знает, как бы я сам отреагировал на подобный вид, представший передо мной. Отпрянув, я соприкоснулся лбом с ее, и продолжил: — Она выпрашивала уже давно, ты молодец, — вновь припал к ее губам, медленно опускаясь вниз. Я стал покусывать ее подбородок, затем сцеловывал мелкие ссадины от моих зубов. Полина от щекотки засмеялась, заливая комнату своим милым голоском.
— Амир, — увернулась она, продолжая хихикать, вот и отлично. От произошедшей ситуации не осталось ни следа.
— Вот так лучше, — щелкнул любимой по кончику носа. — Пора одеваться и спускаться на завтрак. Сегодня очень тяжелый день, дорогая, — уныло сказал я, и Поля нежно прикоснулась к моему лицу, погладив по небритой щеке.
— Я с тобой, Амир, — тихо проговорила, вселяя силу и уверенность. — Но у меня к тебе просьба, — шумно сглотнув, девушка замялась.
— Что такое? — спросил я, в это время мы оба уже вышли из ванной комнаты. Несколько минут молчания показались мне вечностью.
— Мне нужно позвонить своей семье, — Полина пристально смотрела мне в глаза, ожидая ответа. Под ложечкой засосало, вновь появились сомнения, перекрывающие все самое светлое.
— Я могу поинтересоваться, зачем? — предпринял попытку.
— Я по ним скучаю, — сразу отбилась Поля, выпрямившись струной. Я заметил в ее руках коробочку с какими-то таблетками. Одну она уже отправила себе в рот, запивая
— Что ты принимаешь? — я подошел ближе, и своим напором только напугал Стасину. Она замешкалась, стараясь скрыть от меня название препарата.
— Это витамины. Шанталь дала, — пожав плечами, Полина смотрела мне в глаза. Я почувствовал, что она не договорила всей правды. Но настаивать я тоже не стал.
— Хорошо, — согласно закивал, затем отправился в гардеробную, облачаясь в национальный костюм.
Спустя пятнадцать минут, я один отправился в свой кабинет, предупредив придворных, чтобы проследили за Аликой. Мне не нужны инциденты. Войдя в помещение, я закрыл на замок свой кабинет на случай, если кто-то посмеет без стука войти. Я не доверял никому, кроме Поли. Но в данный момент, она осталась в нашей комнате, и готовилась к церемонии прощания. Объяснив ей вкратце наши обычаи, я предупредил, что все женщины дома будут находиться в другой комнате – им не полагается быть с мужчинами. Она согласилась со мной, уважая традиции и обычаи моей культуры. Позже, я обязательно позволю ей связаться с родными. Этот гонимый страх сковывал мою душу, я боялся, что моя Богиня могла оставить меня.
В кабинете вовсю трезвонил телефон, и я быстрым шагом подошел к столу. Сняв трубку, я ответил на входящий звонок.
— Слушаю.
— Господин, — по ту сторону раздался хрипловатый голос Тахира.
— Ты почему не в палате? — возмутился я. Я предупредил всех врачей и персонал, чтобы следили за моим помощником. Он, конечно, шел на поправку, и докторам удалось спасти мужчину, но я все равно переживал за него.
— Амир, прими мои соболезнования. Я только что узнал, — с горечью, и некоторой обидой проговорил Тахир. Знаю, что поступил с ним не по справедливости, но я не стал говорить ему о смерти Рахкул Хана. Оба мужчины выросли вместе, бок о бок – друзья во всем, только потом пошли разными путями. — Батыр уже направил в СМИ информацию. Амир, ты все-таки женишься на Алике? — голос помощника дрогнул, когда он упомянул о той дряни, которая устроила нам показательное шоу утром.
— Нет, — твердо заявил я.
— Но тогда ты потеряешь право первенства, и Шамиль займет твое место, — предостерегая меня от горячих последствий, как истинный помощник, Тахир принялся перечислять всевозможные результаты.
— Шамиль скорее правую руку себе отрубит, чем согласится сесть на место короля, —фыркнул я.
— Но он законный наследник, Амир, — Тахир шепотом произнес то, что я, итак, подозревал не первый день. — Я не хотел тебе этого говорить, но, думаю, рано или поздно правда должна уже всплыть на поверхность.
— Ты хочешь сказать, что я сын той женщины? Той самой, которую любил отец? — настаивал я, без остановки задавая вопросы помощнику.
— Да, так и есть, — сказал, как отрезал.
— Тогда я ничего не понимаю, ведь нам говорили совершенно другие вещи, — упорствовал я, отказываясь другой частью себя верить в то, что могло вполне быть правдой. — Объясни! — потребовал я, но услышал, что по ту сторону у помощника уже отнимали телефон и отправляли в палату отдыхать. Звонок оборвался, оставляя все мои возникшие вопросы без ответа. Во чтобы то не стало, я должен выбить из брата то, о чем они говорили с отцом накануне...