Мой жаркий Марокканский роман
Шрифт:
— Затем, что я совершенно перестал чувствовать себя хозяином этого дворца. Наш отец построил его для нашей матери, чтобы она могла обрести покой. А в итоге здесь сплошной разлад. Шамиль, так что отец успел сказать тебе? — я настаивал на своем, и даже остановился перед самым входом в гостиную залу. Я в упор смотрел в глаза брату, отмечая, насколько мы были с ним похожи друг на друга, словно братья-близнецы, только с разницей в возрасте. Шамиль замялся, не выдержав моего пристального взгляда. Я уже не мог контролировать свои эмоции, что внутри разрывали мое любопытство на части, а сверху все было приправлено отчаянием.
—
— Причина? — зло спросил, схватив брата за плечо. Я дернул его, чтобы он снова посмотрел в мои глаза и сказал все, как есть на духу. Но во мне вдруг затаились сомнения, поселились ядовитой каплей на душе и съедали изнутри мои мысли.
Казалось, что вокруг нас стены стали сужаться, и пространство намеренно вытесняло нас двоих из зоны комфорта.
— Потому что это разобьёт твое сердце на части, — Шамиль был немногословен, заключив все в одну коротенькую фразу. Я опешил, отшатнувшись от брата на пару шагов. Я не понимал, что должно было мне разбить сердце, и как сильно это знание могло погубить меня. — Идем, — Шамиль кивнул на дверь, — женщины ждут. Нас долго не было. И, давай не будем пока говорить об отце и его уходе. Лучше наедине все скажем.
Я согласился с предложением брата, и мы оба вошли в гостиную залу. Увидев Полину, прячущую свою улыбку, на душе стало светлее, и будто все страхи отходили сами собой на второй план. Я заметил, что Стасина была чем-то смущена, но не стал допытывать. Мне просто нужно было ее обнять, чтобы этот день, наконец, закончился. В объятиях любимой, душа словно исцелялась, и я снова мог спокойно думать только о нас.
Поужинав в кругу семьи… да, именно так оно и было. Мы говорили ни о чем, но нам всем было комфортно. Девушки нашли общий язык, и то, как Полина интересовалась беременностью Лидии, вызывало у меня теплые чувства.
— Пора расходиться, — посмеиваясь, Лидия начала подниматься. Шамиль мигом оказался возле своей жены, помогая ей. — Вечер выдался очень насыщенным, и что-то малыш сегодня буйный, — пожаловалась она, параллельно наглаживая свой живот.
— Да, я бы тоже не отказалась от сна, — Полина приникла ко мне, опустив голову на мое плечо. Я ласково погладил ее по нежной щеке, затем притянул к себе.
— Спасибо, Полина, — Лидия подошла к Стасиной и крепко сжала руку девушки. — Что бы не происходило, всегда держи лицо прямо, — она дала наставления, которые были понятны только моей любимой.
Нахмурившись, Полина закивала, смущенно поглядывая в мою сторону. Брат и его жена оставили нас наедине. Я заметил, как Стасина немного отсела от меня, и мне не понравилась эта невидимая черта, которую она так легко провела между нами. Девушка взяла в руки чашку с виноградом, занимая свои ладони хоть чем-то.
— Что-то случилось? — разорвав тишину своим вопросом, я еще больше растопил в себе любопытство. Щеки Полины раскраснелись, они буквально пылали от жара, хотя в помещении было довольно-таки прохладно. Налив в стакан гранатового сока, я в несколько глотков осушил его, вытирая губы от влаги. Полина неотрывно следила за мной, и в ее глазах горел огонек, который воспламенял мой собственный. Но я сначала желал поговорить с ней, мне нужно сказать о ситуации, в которую меня втянули.
— Как твой отец? Вы ни словом не обмолвились с Шамилем, — Стасина проницательно взглянула на меня, прекрасно понимая, что ничего
— Это она тебе сказала? — во мне все вскипало жгучей лавой. Я тоже поднялся на ноги и подошел вплотную к Полине. Глаза в глаза, только так я мог разглядеть все, что могла скрыть от меня Стасина. Она была чистым листом, который суждено наполнить только мной. Все было взаимно, но, если моя душа отчасти прогнившая, то… я просто тянулся к ней, чтобы чувствовать себя нужным.
— Не только. Амир, об этом все говорят, — Полина не уступала мне. Под ее глазами залегли темные круги, от усталости, девушка едва стояла на своих ногах. Я насильно притянул ее к себе, даже ее шлепки по моей груди не спасли от моей крепкой хватки.
— Послушай, — попросил ее немного успокоиться, — посмотри на меня, Полина, — мой голос надломился. Девушка замерла в моих объятиях, а потом сама заключила в кольцо своих хрупких и нежных рук. Я поцеловал ее в висок, затем приподнял ладонями ее лицо. Нежно прикасаясь к губам Полины, я осознал, что нет ничего дороже, чем обычный поцелуй, подаренный любимой женщиной. — Я люблю только тебя, — прошептал у самых губ. Она немного их раскрыла, но неотрывно смотрела в глаза.
— Я тоже тебя люблю, Амир. Но, — Полина шумно сглотнула, попытавшись увернуться от меня.
— Но «что»? — я настаивал.
— Я не хочу делить тебя ни с кем. Или, между нами все будет кончено, — сказала, как отрезала. Ее фраза больно кольнула в мое сердце, потому что я почувствовал ее силу над собой. Полина могла запросто сделать меня слабым. Или… навсегда превратить в черствого, каким был мой отец.
— Я ни за что не отпущу тебя, — властно заявил, повысив тон своего голоса.
— Знаю, — согласилась Полина, хотя я видел ее сомнения на этот счет. Она прильнула к моей груди, словно в последний раз обнимала так, как хотела больше всего. Ее настрой меня дико пугал. — Я очень устала, — приглушенный голос девушки отрезвил меня. Полине и вправду нужен отдых. После потрясений, которые случились накануне, не так просто отойдут на задний план. Я повел ее в спальню. А потом Стасина меня ошеломила, заставив занервничать еще больше.
Открыв двери в комнату, я пропустил девушку вперед, но затем она обернулась ко мне, и остановила своим прозрачным тоном голоса. Я стоял практически в дверях.
— Сегодня я хотела бы остаться наедине с собой, — Полина опустила глаза в пол, но слова ее имели силу. Она настаивала.
— Поговори со мной, — предпринял попытку, ступив на шаг. Стасина оставалась на месте, словно вросла в пол.
— Амир, — взмолилась она, положив свою руку мне на грудь, прямо напротив сердца. Оно билось в ускоренном темпе, а тут, казалось, замерло, ожидая худшего. Я сжал свои ладони в кулаки, но не упорствовал. — Пожалуйста.