Мой желанный враг
Шрифт:
— Ань, обижаешь. Конечно, знаю.
— И где же? — вот я точно знаю. Ведь не раз бывала у них дома, когда наша компания собиралась на просмотр фильма. Но, знает об этом Мирон, с трудом верю.
— Ладно, подловила. Не знаю я. Но мне, ни разу не приходилось её доставать. Мама всегда стол накрывает или кто-то с помощников.
— Эх ты. Пойдём.
Беру насыпанные блюда и несу в комнату. Зверев бежит следом.
— Погоди, свечи зажгу.
Мы садимся за стол, и я немного ёрзаю на стуле от приятного волнения. Романтика в каждом
— За твой выпускной, — поднимает бокал Мирон, — и за нас. За новый шанс.
— За новый шанс, — повторяю я за ним.
Пока мы ужинаем, я прокручиваю в голове все события сегодняшнего дня и вечера, и меня разрывает на две половины.
Первая, твердит, что с Мироном будет сложно, больно и горько. Что одним поцелуем и одной вспыхнувшей ревностью не обойдется. Что я никогда не смогу научиться, ему доверять.
Вторая, твердит, что я зря себя накручиваю. Что любовь, она сильнее обычной ревности. Что если он будет стараться, а я буду верить, то чувства однозначно будут становиться крепче. Что мы уже не те, которые пытались всеми способами сделать друг другу больно. Мы новые. Мы будем любовью друг друга наполнять и поить.
Ох, как же сильно я в те секунды во второй ошибалась.
Глава 14
Мирон
Моя карамелька тает. Улыбается, шутит. Глазами влюблёнными смотрит. Ну, может не влюблёнными, но похотливыми точно. А я уже на стуле сидеть не могу. Схватить её хочется и на кровать уложить. Снять это платье… Да, красивое… но без него, она лучше. В миллион раз.
Сегодня утром, как только сбежал из её дома, сразу делами занялся. Спать хотелось, но не до сна было. О ней весь день думал. Я и Аня Горская встречаемся. Сказали бы мне это полгода назад, я бы смеялся этому человеку в лицо, и предлагал бы заключить спор, что такого никогда не будет.
А сейчас жадно слежу за каждым её движением. Боюсь что-то важное упустить. И думаю о том, как сильно она мне нужна.
Вот так вот. Бах, в сознание врывается эта фраза. И она так сильно режет подсознание, что я готов раз за разом её повторять.
— Мир, ты меня не слушаешь, — взгляд серьезный и недовольный. К бою сразу готовится. Защищаться хочет. Может именно поэтому только она мне и подходит. Борьбой своей и искренностью взяла. Никогда не притворялась. Всегда сама собой была.
— Не могу… Разве ты не слышишь, как громко думаю?
— Мир… Ты смущаешь меня, — неуверенно говорит. — Такое чувство, что раздеваешь догола.
— Уже.
— Что уже?
— Раздел. Блин, ты поела?
— С тобой поешь. Кусок в горло не лезет. А давай потанцуем? У меня же выпускной, а я со своим парнем, ни разу не танцевала.
— Давай.
Я протягиваю ей руку и помогаю подняться. На телефоне плейлист включаю. К себе карамельку прижимаю, и
— Что? — с улыбкой спрашивает.
— Ты забавная.
— Ты охренел? Я не зверёк какой-то, чтобы быть забавной.
— Я же в хорошем смысле. Последнее время, просто другая. Много улыбаешься, смущаешься, взгляд отводишь. А если и смотришь, то импульсы такие передаешь взглядом, что я сам содрогаюсь. Мне это нравится.
— Мир?
— А? — я скольжу пальцами по её плечам и медленно снимаю бретельки. Губами прохожусь по коже. Целую.
— А что мы будем делать, когда лето закончится? Ты же заграницу собираешься поступать.
— М-м-м, давай об этом, потом подумаем. Хорошо? Я сейчас только одного желаю…
Отстраняюсь и поворачиваю её к себе спиной. Молнию платья расстегиваю. Вниз опускаю его, резко и быстро. Аня ножки свои поднимает, и переставляет. С платья полностью выползает. Её стройные ноги на каблуках, кажутся ещё длиннее и стройнее. Булочки в стрингах аппетитные, соблазнительные.
Лицом её к себе поворачиваю и, присаживаясь на корточки, босоножки расстегиваю.
— Я сниму всё лишнее, — сипло говорю. Голос сел, энергетика бешеная вокруг. Я чуть ли не дрожу от желания. Дыхание обоих учащается. Как же хочется наброситься на неё. Но нет… Это будет самая сладкая пытка для двоих.
Освободив Горскую от обуви, берусь за лодыжку, начинаю целовать и выше подниматься. Мурашек её освобождать и новых создавать. Когда полностью выравниваюсь, она руки под мою рубашку засовывает и гладит нежно.
— Я тоже хочу тебя раздеть, — рвано говорит.
— Приступай.
Она пуговицы, своими тонкими пальчиками, расстёгивает. Пытку мою продолжает, но я терпеливо жду. Ещё одна разница между Горской и всеми остальными, что других я брал, когда хотел и как хотел. Быстро, и с акцентом на своё удовольствие. А с ней, хочу медлить. Обоюдно наслаждаться друг другом.
Справившись с рубашкой, она освобождает мои мышцы, и целовать начинает. Плечи, грудь, живот. С ремнём и ширинкой быстро справляется, и на колени, опустившись, стягивает брюки. А за ними и боксеры. Член наружу выпадает. Перед лицом её оказывается. А она руку на него неуверенно кладет, и плавные движения делает. Языком каплю возбуждения, слизывает.
Я за плечи её хватаю и вверх поднимаю. Надо и её остатка одежды лишить. Бюстгальтер расстегиваю, пышную грудь освобождаю. В рот почти сразу её беру.
— Да, — тихо шепчет.
Трусики вниз тяну, и напротив её лобка замираю. Помню, что он гладкий, но в темноте не видел его так, как сейчас. Ноги шире расставляю и по влажным складкам скольжу. Вверх на лицо её смотрю. Она тоже на меня смотрит, губу свою нижнюю терзает. Руки на плечах моих держит.
Резким движением поднимаюсь, и целовать её начинаю. Уже явно не до танцев нам. Член колом стоит, яйца взорваться готовы. Каждую мышцу сводит желанием оказаться в ней. Подхватываю карамельку и в спальню несу.