Мой злодей 2
Шрифт:
– Элла, – выдохнула, глотая слёзы, – я…
– Девочка моя, я знала, что это ты, а не малышка Рин. Ты сама мне об этом сказала, – засмеялась девушка, поглаживая меня по спине. – Ну, не плачь, все же хорошо, у тебя и у меня, – она улыбнулась, оглянувшись на Курта.
– Эй, а господин Карвалье? – спросил с укором тот у Светлой.
– Он счастлив и находится с женой, думаю, этого знания ей будет достаточно.
– А Анри? – спросила у них.
Светлая и Темный переглянулись и перекинулись какими-то подозрительными улыбками.
– Тебе пора, моя принцесса, – ласково улыбнулся Курт и тоже обнял меня.
– Твоя награда ждет тебя в твоем мире, – улыбнулась
Эпилог
Потолок, охваченный огнем, и шкаф, придавивший меня к полу – вот моя награда. От удушливого и едкого дыма глаза слезятся, а в горле, вызывая непроизвольный кашель, запершило так, будто так сидят сто чертей и дерут нежную слизистую своими когтями. Я повернула голову и сквозь пелену слёз увидела книгу, ту самую, что изменила мой мир и меня. Его изображение показалось мне тусклым, далеким от настоящего Анри. На самом деле он лучше, красивее, остроумней, загадочней и… Его больше нет. Может быть, все происходящее было очень длинным сном? Но я все равно тянусь за чёртовой книгой, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни. Умирать не страшно, страшно жить в мире, где его нет, даже на бумаге.
Кто-то откидывает от меня шкаф, когда я почти дотянулась до книги. Голова кружится, перед глазами плывёт, с меня скидывают упавшие книги и под мой возмущенный крик подхватывают на руки. Последнее, что я помню, когда на чужих руках покидаю горящую квартиру, а это охваченную огнем книгу.
Спустя пару месяцев
– А теперь объявляется первый танец молодых! – крикнул тамада, и меня передернуло.
Да сколько можно этих первых танцев? В загсе – танец, на выкупе – танец. Да все уже давно поняли, что они ходили на танцы, чтобы произвести впечатление на гостей!
– Ань, смотри какая твоя сестра красивая! – мама нежно коснулась моего плеча, судорожно всхлипывая. Что за женщина, дочь замуж отдает, а целый день рыдает, точно сына в армию провожает.
– Еще бы она не была красивой, я же это платье сшила, – пробормотала, отпивая из бокала шампанское. Моё задание на этот вечер: напиться и перепробовать все блюда на этом празднике.
Мама расщедрилась вместе с мужем для младшей дочери, заказали целый ботанический сад. Накрыли столы, украсили все живыми цветами в белой и лиловой цветовой гамме. Гостей пришло много, сотня где-то, и все уже успели надоесть мне и подписать мой гипс на ноге — это такое развлечение придумала моя сестра.
– Вот бы увидеть и тебя в свадебном платье, – мечтательно протянула эта невыносимая женщина и сурово на меня посмотрела. – Ты когда замуж собираешься?!
Я выразительно развела руками, показывая на свой гипс на правой ноге от лодыжки до бедра. Даже если и найдется идиот, желающий меня взять в жёны, он наверняка сумеет от меня убежать, познакомившись поближе. Да и не хочу я замуж, я там уже была. Залпом допила бокал и потянулась за вторым.
– Хватит пить! – мать вырвала бокал и поставила его в сторону. – Тебе, между прочим, послезавтра на работу!
Тоже мне работа, открыла на меня ателье по пошиву одежды и заставляет пришивать пуговицы и перешивать молнии непутевым клиентам. Хотя такая работа куда лучше завода, откуда меня выставили, узнав о трёхмесячном больничном в связи со сложным переломом ноги. Да ладно, совсем это неважно.
Квартиру у меня не отобрали, хотя сейчас я бы ее сама отдала, только бы не спать в одной кровати с Олей. Моя младшая сестра оказалась совсем не такой, какой я ее представляла. Взбалмошная, очень позитивная и жизнерадостная, не было и дня с тех пор как меня привезли из больницы в их дом, чтобы эта девчонка не довела меня то до умиления, то до немыслимого раздражения своим поведением. Она ещё ребенок, в хорошем смысле этого слова. Наивная, обаятельная и очень добрая. Неудивительно, что я согласилась сшить ей платье. Я дала ей шанс, как и матери и все ещё не знаю, что из этого получится. Теперь, зная, что сестричка съедет после свадьбы в квартиру к своему мужу, я даже загрустила. Мне нравились наши ночные посиделки и обсуждение книг, но я за нее счастлива. Хоть у кого-то книга закончилась хеппи-эндом. Ее муж, Марат, показался мне таким же непосредственным, как и она, так что проблем у них точно не будет. Да и когда видишь, как эти двое смотрят друг на друга, сразу понимаешь – это любовь.
– Помнишь, я говорила тебе о старшем брате Марата? – оживилась матушка, и я закатила глаза.
– Мама, – простонала, и женщине не осталось ничего другого, как развести руки в стороны.
– А теперь попросим и остальных гостей присоединиться к нам! – закричал тамада, под аккомпанемент Верки Сердючки.
– Иди, иди, – улыбнулась матери, и та побежала танцевать с остальными гостями.
Когда посреди танцевальной площадки натянули веревку, и все гости начали танцевать по очереди лимбо, я уже искренне улыбнулась. А когда полноватый, с солидным пузом отчим попытался пройти под веревкой и завалился на пол, я уже хохотала в голос, как и большинство присутствующих. Моё веселье, правда, неожиданно прервал собачий лай. Белая дворняжка забежала в открытую дверь с улицы и беззлобно тявкнула на меня, оставшуюся возле столов, на некотором отдалении от основного действа.
– Какая милашка, – восхищенно протянула ей руку, и собака приветливо ее облизала. – Ты голодная?
Собака снова тявкнула и, взгромоздившись на меня передними лапами, встала на задние и, под мои скупые протесты, принялась облизывать моё лицо. Какая она ласковая! Даже захотелось забрать ее себе, но заметила на ней ошейник. Жаль, собака уже кому-то принадлежит.
– Ты потерялся, малыш? – расстроилась, пытаясь рассмотреть имя или какую-нибудь другую информацию на ошейнике, но собака не давала этого сделать, настойчиво норовя лизнуть меня прямо в нос.
– Зефир! – послышался крик с улицы, и я замерла. – Зефир! Где ты, мальчик?
Заморгала часто, посмотрев на собаку, та тявкнула и затем бросилась к двери, в которых показался ее хозяин с поводком в руках. Собака подпрыгнула перед мужчиной в темном спортивном костюме какой-то дорогой марки и бросилась обратно ко мне, облизывая мои обессилевшие руки.
– Зефир, ну что ты делаешь? – возмутился хозяин на собаку, а у меня на глаза навернулись слёзы. – Нельзя так бросаться на людей.
Мужчина опустился перед собакой на корточки. Его светлые волосы были мокрые от пота, как и белая футболка-поло, возможно, он был на прогулке, когда собака сбежала. Затем он поднял на меня глаза, такие же синие, как я помню, и по моим щекам потекли слёзы. Взгляд мужчины тут же стал обеспокоенным.