Мой знакомый медведь: Мой знакомый медведь; Зимовье на Тигровой; Дикий урман
Шрифт:
Целый день преследовали тигрицу. Но потом непогода заровняла следы.
Повсюду разговоры только о тигре–убийце.
Грузовая машина выехала из поселка. Дорога шла по сопкам как раз в том районе, где произошла трагедия. Шофер заметил: совсем рядом с дорогой, чуть повыше, на склоне сидит тигр. Затормозил, стал сдавать назад, хотел получше рассмотреть. Но тут загрохотали по кабине перепуганные пассажиры в кузове, которые тоже увидели тигра.
Вернулись в поселок, вызвали вертолет.
От снижающейся к нему ревущей
Вертолет завис над деревом так низко, что воздухом от лопастей трепало шерсть на брюхе тигра. Опять засверкали огоньки выстрелов. Смертельно раненный зверь отскочил от дерева.
Бригадир охотников, по прозвищу Сандо, сразу увидел — убили другого тигра. Пошел к начальству.
— Почему вы так думаете? — спросили его.
— След тигра — его личная печать. Я ее у трактора видел и потом насмотрелся, когда по следам шли. Человека убила тигрица. К тому же на правой передней лапе у нее нет пальца. А сейчас убили тигра. И лапы у него чуть не в полтора раза больше.
— Как вы считаете, чем вызвано это неспровоцированное нападение?
— Когда добудем тигрицу, может быть, отвечу вам. Тракторист ее не трогал. Но это не значит, что люди не причинили ей зла.
Как потом оказалось — причинили.
Глава вторая
Несколько лет назад Олег закончил охотоведческое отделение техникума и стал городским жителем, потому что на работу его направили в городское общество охотников. Он оформлял охотничьи билеты, выписывал путевки, лицензии, проверял отчеты охотколлективов, занимался всякими бумажными делами, которых и в этой вроде бы не канцелярской организации оказалось столько, что в лесу, в охотничьих хозяйствах, ему доводилось бывать от случая к случаю. А он техникум лесной закончил только для того, чтобы в лесу работать или в тайге. Тут даже забывать стал, чем учили.
И вот однажды осенью Олег оставит привычные городские удобства и уехал в Приморскую тайгу, в зимовье, работать охотником–промысловиком.
— Я как увидел тебя, бородатого, на фотографии в журнале, — говорил он своему старому приятелю Алексею. — и сразу решил: все — тоже еду в Приморье промысловиком. Осточертел мне этот город. Вышел как-то зимой в лунную ночь. На улице никого, одни дома. Сплошной бетон, бетон, бетон… Стою, как в каменном мешке, черной пылинкой. Нет. думаю, надо бежать отсюда, пока еще не женился.
— Сам в городе жил! — усмехнулся Алексей. — Вся жизнь расфасована. Автобус туда. Автобус обратно. Стол с бумагами Вечером телевизор.
— Вот–вот. Добро бы работа была настоящая, мужская. А то бумажки перебирать. Девчонка пришла, подучил ее —
Олег легонько ткнул кулаком Алексея:
— Ну и здоров ты стал!
— У нас тут продукты натуральные. Это у вас в городе одна косметика. Да и работа не твоя, сидячая. За день так «физкультурой» назанимаешься — руки–ноги гудят.
— А чем в ваших местах промысловик занимается?
— Не промысловик, а штатный охотник, как нас теперь называют. Изюбря стреляем, кабана, пушнину добываем. Сезон кончается — рыбу ловим, заготовки всякие. Корень элеутерококка дергаем. Хорошо его принимают. Но стараться нужно, если хочешь заработать. Женьшень ищем. Грибы сушеные сдаем, соленые. Ягоды. Папоротник- орляк рвем, как только из земли появляется, пока кольцо не развернулось, В Японию на экспорт идет.
— Что у него за вкус? — поинтересовался Олег.
— Как тебе сказать? На грибы немного похож. Не еда. конечно. Вот когда на столе все есть, а чего-то вроде не хватает, тогда и его можно поставить… Есть чем заниматься. Только работай, не ленись.
— И на все план?
— Конечно. — сказал Алексей. — Справишься. Я привык: работать так работать. Слышишь, какая-нибудь ткачиха план перевыполняет. А я хуже ее, что ли? Конечно, приходится шевелиться, порой от зари до зари. А что, вон по телевизору смотришь, у доменной печи мужики стоят, им легче? А кто больше зарабатывает, еще вопрос. Но сам знаешь, какая жизнь в тайге. Это на любителя. У кого участок далеко, по месяцу дома не бывают. Да и зимовья не все такие, как у тебя будет. Это тебе повезло.
В госпромхозе Олегу выдали суконный костюм для литейщика или сталевара, потому что специально для охотников одежду никто не шьет. Сапоги резиновые на два размера больше, теплые портянки. Дали ружье «Белку»: верхний ствол под малокалиберный патрон, нижний тоже мелковат — двадцать восьмого калибра.
В зимовье поехали с Алексеем на его «Ниве». В машину уложили мешки с продуктами, боеприпасами, запасной одеждой. Примостилась между рюкзаками и Шельма — собака, которую взял Олег, несмотря на возражения Алексея.
Долго трясло машину на колдобинах лесной дороги. Олег смотрел на серую облетевшую тайгу, на ветви, космы лиан и представлял, какая густая зелень бывает тут летом, когда все покрыто листвой.
Доехали до летней пасеки. Пчел давно увезли. У сарая соста&лены друг на друга пустые улья. На широкой поляне рядами торчат колышки, на которые летом ставят пчелиные домики.
— Останови! Останови! — вдруг закричал Олег.
На грязи четко отпечатался крупный след. Олег сразу узнал его, хотя до этого никогда не видел: как кошачий, только громадный, не прикроешь двумя руками. Он нагнулся к нему, потрогал отпечатки тигриных пальцев, затвердевшие на морозе. Достал спичечный коробок, измерил им ширину. Стал искать другие следы.