Мой знакомый призрак
Шрифт:
– Второй вопрос на время опустим, а что касается первого, тут понадобился один грамм откровенной наглости плюс десять тонн смекалки и сообразительности. Джон несет документы на четвертый этаж и выбрасывает из окна на плоскую крышу. Затем приходит, думаю, что поздно вечером, и забирает. Все закрытые хранилища распложены вдоль одной стены, и ниже четвертого этажа нет ни одного окна, выходящего на ту сторону.
– Боже мой! – В голосе Рика слышалось возмущение вперемешку с восхищением. – Я-то думал, у него что-то
Когда Джеффри начнет искать виноватых, именно он окажется первым по списку.
– Подожди, это еще не все! Тайлер прельстился русской коллекцией, но ворует он уже три года. Каждый раз, когда в архив поступают новые экспонаты, Джон, образно выражаясь, снимает сливки. Кстати, как давно он работает в Боннингтоне?
– С две тысячи второго, – невесело рассмеялся Рик. – Точнее, с осени две тысячи второго, потому что руководство приурочило его назначение к началу учебного года. Сукин сын!
Я поднялся, держа руки в карманах, и Клидеро недоуменно на меня посмотрел.
– Ну, как, чувствуешь горячее желание наказать виновного? Рик набрал в рот побольше воздуха и шумно выдохнул.
– Не совсем… – протянул он. – Ты ведь расскажешь Джеффри? Тогда все потихоньку образуется. Пойми правильно, я в ярости, просто разбираться с Тайлером не мое дело.
– А я на Пила больше не работаю. Меня уволили, помнишь? Конечно, можно пойти прямо в полицию, но, если честно, хотелось бы сначала найти ответ на один вопрос. Давай покажу тебе кое-что, ладно? Экспромтом, без предварительных объяснений?
Клидеро решился далеко не сразу, но в конце концов кивнул и поднялся. Я повел его из паба через главный вестибюль вокзала и на улицу. Уже перешли через дорогу, а Рик по-прежнему отставал шага на три – куда мы направляемся, было и так понятно.
– Ночью в здание нам не войти, – беспокойно проговорил Клидеро. – Там сигнализация!
– Датчики стоят только на закрытых хранилищах. А нам, непосредственно в архив не нужно.
– Ты так и не объяснил, при чем тут призрак, – напомнил он, когда мы свернули на Черчуэй.
– Верно, не объяснил, потому что хочу показать. Мы остановились у двери – у второй, заброшенной, которая, судя по виду, если и вела, то к одним из врат ада.
– Что это? – поинтересовался Рик.
Взбежав вверх по ступенькам, я показал на панели замков.
– Вот, поэтому я просил тебя захватить ключи. В глазах Клидеро страх и замешательство.
– Но… мои только от архива.
– Как следует посмотри на связку, тебе нужен ключ с птицей на головке и большим квадратным стержнем, а на втором написано «Шлаге». Не спеши, они точно там.
Клидеро вытащил огромную связку и начал перебирать. Наверное, в тусклом свете уличных фонарей было непросто разглядеть форму и название каждого ключа. Провозившись
– Попробуй открыть замки.
Первым Рик вставил в скважину «Фалькона», повернул, и мы услышали щелчок. Затем пришла очередь «Шлаге». На этот раз щелчка не было, зато неплотно сидящая в коробке дверь приоткрылась на пару сантиметров.
– Не понимаю, – Клидеро пронзил меня настороженно-вопросительным взглядом.
– Комплекты ключей идентичны, верно? С незапамятных времен их просто передают от архивариуса к архивариусу. У тебя, Элис и Джеффри по полному набору, хотя добрую половину вы ни разу не использовали. Именно так ты сказал вдень моего появления в Боннингтоне.
– Да, точно, но…
– Загляни внутрь, – предложил я. – Этими двумя ключами кто-то пользовался совсем недавно.
Толкнув дверь, Клидеро переступил через порог. Я вошел следом и включил свет. Глаза Рика метались по убогой комнатушке; теперь на полу толстым ковром лежали осколки, а из-за разбитого окна было очень холодно.
– Боже милостивый! – выдохнул он, затем, почувствовав в воздухе едкий запах, поморщился. – Ты же не намекаешь, что здесь Тайлер прячет награбленное? Пахнет как…
– Как что?
– Как… я не знаю что.
Протиснувшись в центр комнаты, я снова повернулся к Рику. Надо же, как побледнел!
– Ты не поверишь, – начал я, – история безумная, совершенно безумная. Безумная и жуткая. Здесь умерла женщина, причем далеко не случайно. Ее убили, а до этого долго держали взаперти: несколько дней, может, даже недель.
Будто что-то подсчитывая, Клидеро снова оглядел комнату.
– Но ведь это…
– Да, это крыло Боннингтонского архива, отделенное сорок или пятьдесят лет назад. Никто не помнит, ни кому оно принадлежит, ни что вообще здесь находится. Теперь комната относится скорее к виртуальной географии, чем к реальному миру, эдакая терра инкогнита.
Лицо Рика стало не то что бледным, а пепельным.
– До сих пор не верится, что кто-то здесь умер, – качая головой, прошептал он.
– Ну, это произошло не совсем здесь, а в подвальной комнате. Глаза Клидеро метнулись к деревянной обшивке, однако уже через секунду он, словно опомнившись, с тревогой посмотрел на меня.
Наручники на самом деле не серебряные, а из обычной нержавейки с серебряным покрытием. Они продавались в Гамбурге как интимная игрушка, но я использую их (слава богу, нечасто) в качестве кастета. Этими наручниками я и попал Рику по подбородку. Удар вышел что надо: раздался приятный хруст, Клидеро пошатнулся, не устоял на ногах и рухнул на пол, окончательно сбив себе дыхание.
Он попытался подняться, но опять упал.
– Ага! – злорадно воскликнул я. – Все-таки посмотрел туда!