Мой зверь безжалостный и нежный
Шрифт:
А пока отправился домой. Отец, конечно, всполошится, с чего вдруг я нарисовался, когда всего несколько дней назад меня из лагеря было не выманить. И я решил, что всё ему расскажу, вообще всё. Пусть поможет найти этих ублюдков, которые за ней охотятся. Пусть поможет их прижучить.
Но дома отца не оказалось. Меня встретила Тоня. Покончив с радостными излияниями, она наконец сообщила, что отец умотал по делам в Китай ещё вчера. И вернется дня через три, не раньше. Пока я мылся в душе, она накрыла на стол. Я, конечно, набросился
Она сидела рядом и с умилением наблюдала, как я уплетал её котлеты и всё остальное. Рассказывала, как к отцу дважды приходила Жанна, но оба раза он её выставил вон, не дрогнув. Ещё что-то говорила, но я под её монотонный бубнеж поплыл. Или от сытости сморило. Да и ночь накануне не спал совсем.
Короче, я задремал, думал — полежу часок-другой, а проснулся уже утром, даже ближе к обеду. Вскочил как ошпаренный. Сначала не понимал со сна, как очутился в своей комнате, но чувствовал, что надо куда-то мчаться. А когда вспомнил, так меня ещё больше пришпорило.
41
Тимур
Через час я снова был у дома Марины. Влетел в подъезд, и на этот раз её дверь оказалась открытой. Незапертой изнутри. У меня сердце сразу же опустилось от дурного предчувствия. Только бы с ней ничего не случилось!
Я толкнул дверь, осторожно шагнул в квартиру. Сначала мне показалось, что там нет никого, но потом уловил приглушённые всхлипы. И сразу гора с плеч упала. Я перевел дух. Она здесь! Жива! Пусть и плачет, но с этим мы разберемся.
Я пошёл на звуки плача и… обнаружил её жениха. Это он сидел на кухне, прямо на полу, и скулил, уткнувшись в колени. Как там его? Ромка? Да пофиг. Где Марина-то?
— Эй, — позвал я его.
Он продолжал подвывать, даже голову от колен не поднял. Я подошел ближе, тихонько ткнул его в бедро носком кроссовки. Он наконец зашевелился, посмотрел на меня.
— Ты чё тут воешь? Марина где?
Он шмыгнул носом, по ходу, уже разбитым.
— Забрали Марину, — выдавил он и снова уронил голову на колени с горестным плачем. Капец просто!
— Кто забрал? Куда забрал? Нормально ответить можешь?
Но он продолжал выть.
Меня взвинтило так, что хотелось схватить этого жениха за шкирку, тряхнуть от души, а то и ввалить хорошенько. С Мариной беда, а он тут сидит, горюет и даже объяснить ничего толком не может.
Я взял с полки какой-то ковш, набрал из-под крана холодной воды и опрокинул на него. Жених сразу встрепенулся, уставился на меня, хлопая глазами.
— Ты чё творишь?
— Марина где? Кто её забрал? Куда?
— А ты кто такой?
— Б..., не доводи меня лучше. Отвечай.
— Я вспомнил. Ты тот пацан из лагеря. Чё тебе надо?
Короче, всё-таки я втащил этому жениху. Тот выругнулся, но зато сразу стал разговорчивее.
— Да кто, кто?
— Что за хрен?
— Ты чё? Он же шанхайский рынок держит! Очень серьезный и опасный чел.
— И зачем ему Марина?
— Это он из-за меня её… — жених снова заныл, начал опускаться на корточки, но я успел его подхватить за воротник и дернуть вверх.
— Поконкретнее давай. Это ты ему бабло должен?
Он кивнул.
— Я его мерин разбил. Случайно. Он нам его в сервис пригнал, подлатать по мелочи. Ну и я… разбил, короче. И чё делать? Поехал искать бабки к корешу в Улан-Удэ, ну чтобы расплатиться с ним. А мы с Мариной собирались в августе пожениться. Все наши в сервисе про неё знали и, суки, сдали ему. Он её тогда ещё поймал. Ну не он сам, конечно. Его шестерки. Она от них сбежала в этот ваш лагерь. А я бабосов наскреб почти всю сумму. Приехал отдать. Они бабло забрали, говорят: мало. Я говорю: заработаю, дайте месяц сроку. Они поржали, типа, мы тебе не банк. Завтра чтоб всё принёс. Тачку ещё мою отжали, уроды. В счет долга. Ну вот и сказали: сутки, типа, тебе. То есть сегодня вечером я должен им отдать остальное. И Марину забрали с собой. Сказали, если не привезу бабки, они её это… заставят отрабатывать долг.
— И чего ты тут сидишь?
— А чё я сделаю? У меня вообще ни рубля! Где я возьму за день столько? Да и не за день… это тупо нереально.
— И сколько тебе надо вернуть?
— Двадцать штук зеленью.
— И ты решил тогда просто сидеть и мотать сопли на кулак? А она пусть там отдувается за тебя?
— А что я ещё могу сделать?
— Да хоть что! Хотя бы ментов вызвал.
— Ага, ты чё, наивный? У Яши в ментуре такие подвязки, что… Он бы с ними махом все уладил, а отвечать пришлось бы нам с ней.
— А так пусть она одна отвечает, да? Как ты вообще позволил её забрать?
— А что я мог? Один против них?
— Да что угодно!
— Легко тебе говорить. Посмотрел бы я на тебя там.
— Уж поверь, я бы её не отдал. А как они вообще её так быстро нашли? Откуда они сразу же узнали, что она тут? Она же только вчера приехала в Иркутск.
Он сглотнул.
— Я… я… не знаю. Могу только догадываться, что её слили наши из сервиса. Опять. Да, конечно, они! Больше-то некому.
Он явно гнал, потому что у него так и бегали глаза. Хотя, может, просто перенервничал чувак.
— Так ты знаешь, где они её держат?
— Нет, мне надо им позвонить, когда бабки найду. Мне назовут адрес, я им туда привезу и заберу Марину. Баш на баш. Так они сказали.
— Ну чё сидишь? Звони давай.
— Как? У меня же нет…
— Я не понял, ты что, собрался тупо оставить её им?
— А что я могу сделать-то?
Я взглянул на его красную опухшую физиономию. Как Марина могла вообще на такое чмо позариться? Меня аж передернуло от отвращения. Так, стоп. Её выбор — это уже не моё дело.