Моя ассистентка: Кошка
Шрифт:
Пробраться в него для Амалии не стоило большого труда. И вот через полтора часа ужасного путешествия в автобусе, где Кошкин тонкий нюх терзал запах бензина и машинного масла, угарные выхлопные газы, Кошка, наконец, прибыла к королевскому дворцу.
Толпа туристов во главе с экскурсоводом быстро пошагала в сторону той половины дворца, куда разрешали заходить посетителям. А Кошка направила свои стопы в другую сторону.
Там стояли гвардейцы, преграждая путь любопытным экскурсантам. Для Кошки они преградой не были. Она со всех лап неслась по лужайкам, клумбам и аллеям, в надежде
Но в саду дворца было столько павильонов, беседок и прочих мест, где могла сейчас гулять монаршая особа, что Кошка просто с лап сбилась.
Наконец, ей повезло. В отдалении она увидела того, кого так рьяно разыскивала. Но вот беда. Возле ее Величества топтался противный, жирный Йохем Ван Антверпен.
Кошке пришлось красться по кустам, чтобы не быть замеченной.
— О моя, Королева, наша конкурсная комиссия обезглавлена, бедный Йосиф.
— Я очень сочувствую Йосифу Ливертстоку, это большая трагедия, — качнула головой молодая монаршая особа.
Королева была молода и удивительна красива. Тонкие аристократичные черты лица обрамляли белокурые волосы, завитые в локоны, безумно глубокие и от этого почти бездонные голубые глаза, были словно голубые озера. Король был старше своей супруги почти на двадцать лет, любил ее безумно и баловал. Одета Королева была в длинное и тонкое муслиновое платье, поверх которого на плечики накинута норковое манто, подбитое изнутри шкурками горностая. В ее волосах сверкала и переливалась бриллиантовая диадема, а на тонких запястья позвякивали многочисленные браслеты. Когда она говорила, то прижимала к груди тонкие руки в шелковых перчатках, показывая, как она переживает неурядицы с конкурсом.
— О, моя Королева, если бы вы были так любезны, то я мог бы вас просить о величайшей милости. Я бы мог сам возглавить сею комиссию.
— Но, Йохем, это не возможно, ведь на конкурсе выставляет свои работы ваш племянник. Вы не сможете судить беспристрастно.
— Но что вы, моя Королева, я буду судить очень строго. Да и потом, есть другие судьи, каждый из них отдаст свой голос за понравившуюся ему работу, и только сумма этих голосов даст баллы той или иной работе.
— Нет, Йохем, боюсь это невозможно, комиссия должна быть совсем беспристрастной. Это может навредить и вашему племяннику. Ведь кто-нибудь из простых граждан может усомниться в оценках комиссии. Нам сейчас это не к чему. Поэтому комиссию возглавлю я. Король уже выдал приказ мэрии.
Амалия вслушивалась в разговор и у нее возникло любопытство, что это там за племянник такой, что Йохем так упорно продвигает его.
Наконец, аудиенция Йохема закончилась, он откланялся. И гвардеец сопроводил его на выход.
Но Кошка не торопилась уходить. Она поспешила в след Королеве, протиснулась сквозь открытые створки больших, откатных дверей в сад, и попала в большой павильон, что служил Королеве художественной судией.
Королева рисовала. На ее рисунках были зеленые сады с буйной растительностью, обилием роз, кустами гортензий, на некоторых картинах скульптуры, увитые плющом и виноградной лозой. Королева явно была
— Хм, понятно, — пробормотала Кошка. — Кажется то, что надо.
Она развернулась и выскользнула в сад.
Ей предстоял долгий путь домой.
Но не успела она пробежать и сотни метров, как наткнулась на свору собак.
Король был большим любителем охоты на фазанов, поэтому держал свору отборных кабелей для охоты. К борзым собакам были приставлены два псаря, которые следили за их здоровьем и выгулом. Царскими псарями были два увольня, здоровые и туповатые детины сейчас шли по царскому газону, держа на повадках с десяток борзых собак.
— О, смотри, кошка! — восторженно завопил один. — Давай собак спустим, пусть поохотятся.
— А вдруг она принадлежит фрейлинам Королевы.
— Да ну тебя, у фрейлин у всех собачки, ну, такие…лохмато-подушечные, — заржал один из псарей.
— А вдруг гость какой с собой привез?
— Тю, так не было гостей сегодня…
— Ну, давай.
И они, посвистев, сняли карабины поводков с ошейников. Собаки заволновались, нервно залаяли, предчувствую охоту, виляли хвостами и встряхивались, каждый раз, когда псарь отстегивал очередной карабин с собачьего ошейника.
— Оо, — пробормотала Кошка и оглянулась. Вокруг нее простиралась гладь газонов и цветников да несколько кустов у одиноких скамеек. И только вдалеке высилось дерево с многолетней кроной.
Кошка не стала дожидаться, когда свора бросится за ней в погоню, и понеслась со всех лап в сторону дуба.
Вот только она немного не успела. Свора была хорошо обучена загонять дичь и быстро разделилась на три стаи. Одна пошла напрямую, а две другие загоняли, не давая дичи уйти в сторону.
Амалия неслась со всех лап. Тело слушалось плохо, не давало ей бежать так быстро, как хотелось.
И вот уже центральная стая почти достигла ее. Еще два прыжка и главарь стаи схватил бы ее за хвост, но Кошка, высоко подпрыгнув, щёлкнула когтями, и первые собаки споткнулись и полетели кубарем. Через мгновенье вся стая была сбита. Одни упали и вставали, отряхиваясь. Другие пытались бежать дальше, но спотыкались о тех, кто упал. В общем, образовалась куча мала, которая дала Кошке фору.
И Кошка рванула вперед, но её наперерез неслась вторая стая. Остановиться и поколдовать Кошка не успевала, в любой момент ее могла разорвать стая борзых. И Амалия сделала ход конем, резко рванув в другую сторону. Собаки еще какое-то время по инерции неслись в прежнем направлении, пока до вожака дошло, что дичь ушла в сторону. Пока они разворачивались, Амалия уже была далеко.
Но ей навстречу неслась третья стая.
И тут Кошка подумала: А что если…
И она понеслась навстречу гончим. Те уже нервно начали гавкать, предвкушая добычу, как кошка взвилась в воздух.
Амалия точно рассчитала свои движения. Она подпрыгнула так высоко, как могла, приземлившись на спину вожака стаи. Он был самым крупным и высоким псом, он вел стаю на охоту.
И Кошка не прогадала. Вцепившись в круп собакена, она вогнала когти в его кожу. Пес взвыл и метнулся в сторону ограды.