Моя балерина
Шрифт:
– Куда тебя отвезти? – спросил Олег Викторович, глядя на Аню в зеркало заднего вида. Она назвала ему адрес. Машина медленно тронулась с места. Девушка вжалась в угол сиденья. Скоро она приедет домой и ее пути с Олегом Викторовичем разойдутся навсегда. И Аня останется в его памяти алкоголичкой, не умеющей пить и блюющей в подворотне. Что может быть ужаснее?
Мужчина за всю дорогу не проронил ни слова. Аня не знала, хорошо это или плохо. Может, было бы лучше, если бы он ругался, отчитал ее, тогда бы у нее хотя бы был шанс объясниться, убедить
А Олег на самом деле не понимал. Он всю дорогу бросал на девушку короткие взгляды в зеркало заднего вида и задавался вопросом, какого черта она пила? Ясно же, что не умеет этого делать. Решила ощутить себя взрослой? Дурочка! Хотя бы начинала с малого. А Каринка еще получит за то, что напоила Аню.
Он свернул во двор с указанным адресом и нахмурился. Надо же, какое совпадение! Ведь он в юности часто здесь бывал. Вот в этом самом доме жили его друзья Костя и Андрей. Их пути давно разошлись, но когда-то они тесно общались. А много лет назад здесь жила девушка, которую он безумно любил. Думал, что любил. А оказалось, что подделка это. Как и сама девушка, фальшивая насквозь. Олег ухмыльнулся, ничего не ощутив по этому поводу. Ничего внутри него не дрогнуло от воспоминаний о Ларисе. А тогда, двадцать лет назад ему казалось, что жизнь его закончилась и никогда уже больше он не полюбит.
Олег остановил машину у последнего подъезда.
– Приехали.
Он видел, как сонно огляделась Аня, бросила испуганный взгляд на окна квартир и открыла дверь.
– Спасибо, – ее голос было едва слышно.
– Может, тебя проводить? А то мало ли, – предложил Олег. – Ты как себя чувствуешь?
– Нормально. Спасибо. До свидания.
Аня захлопнула дверь и, бросив еще один взгляд на единственное горящее окно, нетвердой походкой пошла к подъезду.
– Представляю, что сейчас будет, – ухмыльнулась Карина.
– В смысле? – не понял Олег, оглянувшись на дочь.
– Да мать у нее строгих нравов. Аньке щас достанется по первое число.
Мужчина посмотрел на окно на третьем этаже. У него не было сомнений, что именно там живет Аня.
– Зато будет думать в следующий раз, прежде чем пить. И вообще зачем вы ее напоили?
– А мы-то тут причем? – возмутилась Карина. – Она сама немаленькая. Силой же никто не заставлял.
– Ремень по тебе плачет, – беззлобно ответил Олег и, развернув машину, вырулил со двора.
– А я-то че?
– Нет слова «че», – рыкнул отец. Дочь притихла. Она выпивала не в первый раз. После парочки вечеринок ее вообще заносили домой на руках, но отец всегда относился к этому лояльно. Мог пожурить, но до скандалов дело не доходило. Сейчас же он был недоволен. И настолько, что Карина чувствовала, лучше не спорить. А отец побесится и отойдет, как всегда.
– Неужели непонятно, что Аня не умеет пить? – не унимался он.
–
– Знаю я ваши вечеринки. На слабо взяли девчонку?
– Да никто ее ни на что не брал. Все пили и она пила. Не хотела бы, не пила.
– Что хоть пили?
– Шампанское, – дернула плечом Карина.
– И все?
– Мартини было. Пара коктейлей.
Олег покачал головой. Он хорошо представлял, как чувствовала себя Аня и как она будет чувствовать себя завтра утром. Ну плюс в этом определенно был. Сильное похмелье надолго отобьет у нее желание пить. Самое интересное, что Олег не осуждал ее. Напротив, в его представлении Аня была никем иным, как жертвой обстоятельств, из-за своей несмелости неспособной отказать.
– Неужели такие еще существуют? – ухмыльнулся он, съезжая на подземную парковку. – Где же она выросла такая, совершенно не приспособленная к реалиям этого мира?
На самом деле Олегу не хотелось, чтобы Аня к ним приспосабливалась. Ведь это бы означало нарастить броню, стать дерзкой, где-то жесткой, потерять прелесть своей невинности и наивности – потерять себя.
– Поместить бы ее в музей под стекло, – подумал Олег, поднимаясь в лифте, – как редкий экспонат, чтобы можно было любоваться.
А любоваться Олегу хотелось. Жаль, что в жизни они никак друг с другом не связаны. Аня была ему интересна. Он не чувствовал в ней той пустоты, что была свойственна современным девушкам. Напротив, он чувствовал глубину, которую хотелось постичь и измерить. Жаль, что между ними такая пропасть. Ведь разве он сам может быть ей интересен? Конечно, нет. Олегу вообще казалось, что единственные чувства, которые он вызывает в Ане, – это страх. И если бы это было возможно, то она предпочла бы никогда с ним не встречаться.
– Я спать, – прервала его мысли Карина.
– Давай. Спокойной ночи, – кивнул он.
– Спокойной ночи.
Он тоже быстро принял душ и лег в постель рядом со спящей женой. Она не шелохнулась. Отвернувшись от нее, Олег подумал:
– Как там Аня? Сильно ли ее потрепала мама?
Он был согласен, что небольшая взбучка иногда крайне полезна в воспитательных целях. Главное, не переборщить. И Олег надеялся, что маме Ани знаком этот принцип. Хотя какое бы ему было до нее дело? Чужая дочь, чужая девушка… И все-таки он думал о ней.
Глава 5
Ане же пришлось несладко. Мама не делала никакой скидки на состояние дочери и с порога принялась ее распекать.
– Ты, что, пьяная? – ужаснулась она.
– Я немного выпила, – попыталась девушка оправдаться. – День рождения же все-таки.
– И что? – взвилась мать. – Это повод напиваться? Ты себя вообще видела? А что это за платье? Аня, откуда у тебя это платье и где твое платье?
Ане хотелось исчезнуть, снова уйти и вернуться только, когда мама успокоится, но она знала, что этого не будет, поэтому стоически терпела, превозмогая слабость и тошноту.