Моя безупречная жизнь
Шрифт:
– Конечно нет.
– Тогда что это значит?
– Речь идет об одном из наших проектов, – сказал Дев. – Который мы будем запускать в Джорджтауне.
– Не делай из меня идиотку. Ты всегда говоришь со мной как с дурой, но я не дура.
– Я вовсе не считаю тебя дурой.
– Тогда что такое дело Рорка?
– Послушай, забудь об этом.
– Почему?
– Я серьезно. Если кто-нибудь про это узнает, у меня будут большие неприятности, и у тебя тоже.
Дев выглядел таким напуганным, что Тиффани и сама занервничала.
– Какие
– Те самые неприятности, которые случаются, когда разозлишь очень влиятельных людей. – Дев понизил голос. – Послушай меня. Это просто сообщение с работы насчет одного проекта. Ничего особенного. Забудь.
Я пересказала всю эту историю Джеймсу, пока мы возвращались домой.
– Дело Рорка, – проговорил он. – Может быть, Эвана Рорка?
Эван Рорк, выпускник школы Святого Франциска, на год старше нас. Богатый и красивый, как модель с обложки журнала, а в остальном абсолютно непримечательный. Я едва его знала.
– Он ведь, кажется, поступил в Джорджтаунский университет? – спросил Джеймс.
– Ага.
– Значит, Тиффани прочитала сообщения о некой семье Рорков, которая задолжала деньги фонду «Светлое будущее». А «Светлое будущее» должно было передать их кому-то в Джорджтаунском университете?
Я кивнула.
– Это то, о чем я думаю?
– Тиффани считает, что Рорки заплатили «Светлому будущему», чтобы Эвана приняли в Джорджтаун, – сказала я. – Она думает, что «Светлое будущее» только прикрывается вывеской благотворительной организации, а на самом деле является частью коррупционной системы – фонд за взятки обеспечивает абитуриентам поступление в вузы.
Джеймс, похоже, был потрясен, что наше дело приняло настолько серьезный оборот.
– А доказательства у нее есть?
– Кроме этой истории – никаких. Вот почему она посоветовала мне устроиться туда волонтером и порыться в картотеке, если выпадет случай.
– Это очень тяжелое преступление, – сказал Джеймс. – Если Тиффани окажется права, то это не просто нелегальный бизнес, а дело государственного уровня, которое коснется школы Святого Франциска и всех элитных заведений, куда поступают наши ученики.
– Знаю.
– Прежде чем проверить эту гипотезу, давай попробуем найти другие объяснения, – сказал Джеймс. – Может быть, родители Рорка – спонсоры, которые финансировали программу помощи бедным студентам Джорджтауна.
– Тогда почему Дев так перепугался и велел Тиффани обо всем забыть?
– Может, Тиффани неправильно его поняла, – сказал Джеймс. – Все это произошло довольно давно. Она могла что-то напутать.
– Даже если она и забыла детали событий, то точно помнит, что Дев был напуган, и это уже говорит о многом. Я, например, могу перепутать подробности какого-то происшествия, но всегда помню, что я при этом чувствовала.
– Я тоже, – признался Джеймс.
– И потом, мы ведь не случайно узнали про «Светлое будущее», – продолжила я. – Нас на него вывел Логан и его двойник.
– Если фонд – прикрытие, а Логан находился в
– Ты помнишь, мы читали статью о том, как веками использовали двойников, чтобы заменять разных правителей? – напомнила я. – Что, если двойник Логана – не близнец и не родственник, а человек, который должен на время его подменить?
Глава 15
Офис фонда располагался в очаровательном каменном здании на краю Старого города. Стены здания заросли плющом, из-за листьев скромно выглядывала табличка: «Светлое будущее».
Навстречу нам вышла офис-менеджер Линда.
– Вы, должно быть, Хана и Джеймс, – сказала она с улыбкой, протягивая нам теплую пухлую ладонь.
Линда мне понравилась.
– Добро пожаловать в наш уютный уголок, – проговорила она. – Заходите, устраивайтесь.
Следуя за ней, мы прошли по коридору, все стены которого были увешаны фотографиями ребят в школьных классах. «Светлое будущее» в основном занималось организацией внешкольных занятий для детей из малоимущих семей, предлагая помощь в выполнении домашних заданий и в обучении чтению. Наверное, им приходилось делать какую-то реальную работу, но я по сей день задаюсь вопросом, подлинные ли снимки висели на тех стенах.
– Мы всегда очень радуемся, когда молодежь решает помочь обществу и выбирает для этой цели наш фонд, – сказала Линда, проходя мимо двери, на которой висела табличка с именем: «ИЭН ГУДДЖОЙ». Кабинет был заперт. – Надеюсь, вы пришли сюда не за креативными задачами. Мы занимаемся в основном бумажной работой.
– Мне нравится копаться в документах, – сказала я. – Делопроизводство, систематизация, наведение порядка в картотеке. Это так успокаивает.
Я почувствовала на себе взгляд Джеймса и слегка смутилась. Он никогда не видел меня за работой и явно был очень удивлен моим заявлением.
– А директор здесь? – поинтересовался он.
– По выходным его не бывает, – ответила Линда.
– Я слышал, он тоже учился в школе Святого Франциска, – заметил Джеймс.
Линда тепло улыбнулась:
– Нам нравится сотрудничать с учениками из вашей школы.
Интересно, она в курсе? Трудно было представить, что Линде ничего не известно. Но она так искренне улыбалась, что мне страстно захотелось верить в ее непричастность. Может, Линду в это не посвящают. Чем меньше людей знают о том, какие махинации проворачивает руководство, тем лучше для всех.
– Кстати, у нас сейчас работает волонтером еще одна ученица из школы Святого Франциска, – сказала Линда. – Возможно, вы знакомы.
Я вздрогнула. Еще ученица?
– Она уже несколько недель с нами, – продолжила Линда. – Будете работать вместе. Надеюсь, вы не против.
Я поняла, кто это, еще до того, как мы повернули за угол и вошли в комнату, до того, как я увидела ее, стоящую перед копировальным аппаратом. Яркий солнечный свет лился через окно, и в его лучах ее обесцвеченные волосы казались совсем белыми.