Моя чужая роль
Шрифт:
Шпильки цокали по плитке, голова продолжала болеть, а сердце, по мере удаления от Криса, всё сильнее набирало обороты.
«Я и мой ночной музыкант. Наедине. В студии. А между нами только стекло и песня, от одного воспоминания о которой у меня пропадает голос.»
Ноги начинали подкашиваться, она уговаривала себя сделать ещё один шаг, а потом ещё один, дверь комнаты уже вот-вот появится, осталось совсем чуть-чуть… Закрывшись на замок, она сняла куртку и стала обмахиваться ладонью, пытаясь избавиться от чувства, что её кровь кто-то кипятит.
«О чём я думала, когда собирала эту аптечку? Ничего ещё ни разу не пригодилось, зато того, что надо, нет, вечно к Стивену бегаю.»
Она замерла и посмотрела на сумку Мари, подвигала бровями, решая для себя, насколько прилично копаться в чужих вещах, потом подумала, что рыжая не будет против, и открыла её чемодан. Аптечка нашлась в одной из бесчисленных косметичек, а в аптечке нашлись таблетки от головы и разрекламированное успокоительное, которое Стеф никогда раньше не принимала.
«Ну что ж, всему бывает первый раз.»
Одна капсула обезболивающего, два… нет, лучше три… а, хрен с ним, во вкладыше написано — от двух до пяти, так что глотаем пять зелёных шариков, выпиваем стакан воды и можно на пару минут прилечь, ожидая, когда это всё подействует. И в бой.
Голова прошла где-то по дороге в студию, а волнение не уменьшилось ни капли — Стеф уже мысленно обещала себе раскритиковать зелёные шарики на всех форумах. Едва переступив порог студии и увидев склонившегося над пультом Стивена, она опять почувствовала, как глубоко внутри сжимается в страхе Проблема № 1 — а если опять не получится?
«Возьми себя в руки. Это работа и она должна быть сделана хорошо.»
— Ну что, готова?
— Да, — она кивнула, с опаской рассматривая оборудование, парень окинул её взглядом и скомандовал: — Куртку сними, и сумку тоже тут оставь. — Она стянула кожанку и повесила на спинку ближайшего стула, он поморщился при виде её кофты: — Слушай, давай, наверное, это тоже снимай, я тебе пайту дам.
— А в чём проблема? — непонимающе приподняла плечи Стеф, он отмахнулся:
— Долго объяснять, снимай, — встал и стянул с себя тонкую пайту, не оборачиваясь, протянул за спину, — железки и цепочки на поясе могут создать дополнительные сложности.
«Какие сложности? Мы просто репетируем.»
Но она решила не заморачиваться, натянула то, что он дал, бросила свою кофту на стул. Стивен ещё раз осмотрел её, потом подошёл ближе и медленно наклонился к её лицу, заставив удивлённо расширить глаза, втянул носом воздух и неверяще нахмурился:
— Ты что, валерьянку пила? — Она отвела взгляд, отстранённо думая о том, что зелёные шарики не так плохи — умом она понимала, что в такой ситуации должна смущаться и нервничать, но сердце не срывалось в галоп, руки не тряслись, ноги не подкашивались.
«Хорошая штука,
— Стеф, что случилось? — Стивен заглянул в её глаза, она криво улыбнулась и подняла ладони, очерчивая студию, он закатил глаза: — Да ладно! И всё? — Она кивнула, он провёл ладонью по лицу и устало выдохнул: — Слушай, надо уметь разграничивать личное и рабочее.
«И это ты мне говоришь?! После того, как написал такую песню и заставил меня её петь?»
Она мысленно вознесла хвалу зелёным шарикам и чуть приподняла уголок губ, прямо посмотрела в его глаза, тихо спросила:
— Издеваешься надо мной, да?
— Не больше, чем над собой, — с сарказмом фыркнул он, отворачиваясь. — Чтобы завтра такого не было, соломенная кукла и торчок на расслабоне — это будет вообще предел всему! — Она послушно кивнула, он откинулся в кресле и тихо спросил: — Распеваться будешь? — Она качнула головой, он указал подбородком на выход: — Соседняя дверь.
Стефани вышла и через секунду уже смотрела на него сквозь стекло, ощущая, как где-то невообразимо далеко бьются в зелёную стену все её эмоции, такие сильные и такие беззащитные перед банальной таблеткой.
«Я же всё ещё чувствую всё это. Просто это никак не влияет на то, что я делаю, можно работать и не бояться, что дрогнет рука или схватит сердце. Биохимический самообман венца эволюции, так грубо и так гениально.»
— Точно не хочешь распеться? — Его голос в наушниках был подчёркнуто деловым, Стеф попыталась улыбнуться, но лицо даже не дрогнуло.
«А чем закидываешься ты, мой ночной музыкант?»
— Я весь день распевалась, давай работать.
— Мою запись включить, чтобы ты послушала?
— Не надо.
«Я помню каждый звук и мельчайшую дрожь твоего голоса… я это никогда не забуду, даже если получу пулю в лоб и каким-то чудом выживу.
Вот будет забавное зрелище — слабоумный полусумасшедший калека, который не помнит собственного имени, но постоянно поёт одну и ту же песню.»
— Готова?
«Нет.»
— Да.
И в голову хлынула музыка, на экране суфлёра появился текст, Стеф в который раз порадовалась, что внутри сознания пусто и чисто… и только в самом дальнем углу рвались из зелёного плена ураганы, которые сейчас были совсем некстати.
Она запела, всю песню сразу, не пропуская партий Эшли — какая разница, это репетиция. Дослушав первый куплет, Стивен выключил звук и хмуро сложил руки на груди:
— Как долго будет действовать то, что ты приняла? — Она молча пожала плечами, парень потёр лоб и тихо ругнулся, потом добавил: — Постарайся петь в точности так, как я. Ещё раз.
«Да, ещё раз. И ещё раз. И в десятый раз, давай, мне не привыкать. Технически я давно выучила твою песню, голоса у меня хватает — это было понятно ещё в первый раз. Чего ты хочешь добиться? Услышать в моём исполнении свои чувства? Не дождёшься. Я этого себе даже мысленно не могу позволить, не то что заявить об этом на весь мир.