Моя-чужая
Шрифт:
Он пришел за Настеной! И сейчас он убивал ее, а Артем — идиот!
— Сварог?
На пороге стоял Игнат.
— Ася? Где Ася? — горло сдавил спазм.
Артем поднялся. Игнат подхватил его. Лицо бледное, руки дрожат.
— Ася?!
Артем схватил друга за ворот футболки.
— Успокойся. Ася жива… — поспешно проговорил Игнат, усадив Артема на койку и сев рядом. Но во взгляде друга было что-то тревожное. И руки дрожали. У Шины, мента до мозга костей, никогда не дрожали руки. Даже когда погибла Дашка — рука его оставалась твердой. Что же стряслось?
— Он приходил, да? Тот, кто хотел
— Да… — Игнат сжал кулаки.
— Кто?
— Он оставил метку, — хрипло говорил Игнат, сжимая и разжимая пальцы. — На безымянном пальце. Как у Даши…
Артем непонимающе посмотрел на друга. То, что он говорил, не могло быть правдой. Мертвые не воскресают. А тот, кто убил Дарью Крушинину — отправился в ад восемь лет назад.
— Что с Асей?
— Врачи делают все возможное, но… — сухо, отрешенно, как будто не о жене. Скотина!
— Ты же обещал! — взревел Артем. — Клялся! Ты…
Он бы ударил, размазал лучшего друга по стенке, если бы были силы. Но он не мог. Как не мог сидеть на месте и смотреть на безучастного Игната. Он должен сам увидеть Настену. Должен быть рядом с ней. Она ведь звала его. Его! Будь оно все проклято!
Идти было больно. Он хромал, подволакивая травмированную ногу. Вторую дергало и выворачивало не меньше, и кровь пропитала повязку. В голове гудело, стены плясали — Артем даже врезался лбом на выходе в коридор.
— Куда ты собрался? — снова Игнат оказался рядом. — Мы там ничем не поможем.
— Говори за себя, — огрызнулся Артем и вышел в коридор, игнорируя помощь Крушинина.
В коридоре было оживленно. Медики носились, как оглашенные. Кто-то едва не сшиб его. Нога подкосилась, Крутов пошатнулся, но устоял. Голова закружилась.
— Вы что здесь делаете? — встревоженный женский голос.
— Ему нужно к Асе, — за Артема ответил Игнат.
— Вам нельзя, — девушка поддержала Крутова. — Мы делаем все возможное… — голос мягкий, как пух. — Все будет хорошо, — а на Игната посмотрела обреченно. Думала, Артем не увидит? Зря…
— Я хочу знать, что происходит, — настаивал Артем. — Пусти.
Она снова глянула на Игната. Артем тоже посмотрел на друга. Тот кивнул. А Артем слету все про них понял. Вот оно значит как…
Девушка-врач подвела его к окну в палату.
— Алиса! Сюда! — и девушка оставила Артема, влилась в толпу врачей, окруживших койку, где лежала Настена.
Она казалась неживой — аппаратам он не доверял, те словно сошли с ума, моргали запредельными цифрами. А спустя секунду линии на мониторах изогнулись и тело Настены выгнулось, забилось в судорогах. Нет, только не это! Он не может позволить ей пережить это снова. Нужно предупредить врачей. А он не мог и шагу сделать. Знал, оторвется от стены — упадет, и тогда уже ничем не поможет Настене. А он должен!
— Сейчас, родная, сейчас… — шептал он, по стеночке пробираясь в палату. — Ты только потерпи, я сейчас.
Он глянул через плечо, туда, где стоял Игнат — друга в коридоре не было. Похоже, тот уже все для себя решил и отпустил Асю. Но Артем так просто не сдастся. Черта с два!
Собрав все силы, он оторвался от стекла, ввалился в палату. Зацепил стойку с капельницей — звон металла о кафель эхом разбился о стены. Кто-то обернулся.
— Инсулин… — прохрипел Артем.
Рядом
— Что? — спросила, поддержав Крутова.
Дышать было трудно, говорить невозможно, но он выдохнул со свистом:
— Ей нужен инсулин…
Она кивнула, скомандовала медсестре.
— Спасибо, — одними губами произнес Артем.
И такая уже знакомая темнота обняла его холодными объятиями.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
12 лет назад.
Май. Суббота. Вечер.
В клубе было многолюдно. Бармен не знал отдыха, то и дело подливая алкоголь хихикающим девицам или разомлевшим парням, парочка из них уже вырубилась прямо за стойкой, еще один упорно заказывал новую стопку. Основная публика зажигала на танцполе. За круглыми столиками смеялись размалеванные крали, а мажоры пожирали их глазами и облапливали все, что могли достать, некоторые парочки уже целовались. А одну даже охране пришлось разлеплять, а то еще немного и занялись бы сексом прямо на барной стойке.
Ася потягивала молочный коктейль и скучала. Она видела это почти каждый вечер, с одной лишь разницей в декорациях, хорошо хоть клубов по побережью — пруд пруди. И обычно все заканчивалось одинаково — какой-нибудь дракой, новой интрижкой, пьяными девицами, согласными на все с первым встречным. А Ася оттягивалась на танцполе — танцевала до потери пульса, пока сил оставалось лишь на то, чтобы отбиться от назойливых ухажеров, поймать такси и добраться до постели. Надоело. Скука смертная. Поэтому сегодня она договорилась о ночном погружении. Пришлось непросто — ее инструктор говорил, что она еще не готова — всего-то три месяца тренировок — но Ася всегда добивалась своего.
— Окей, — она улыбнулась своей коронной голливудской улыбкой, — тогда сегодня я напьюсь и пересплю с первым попавшимся мужиком. А когда утром мой драгоценный папочка вытащит меня из чужой постели — я непременно поведаю ему, что могла провести вечер иначе, но…
Мастер спорта по дайвингу Владимир Зорин, высоченный, накачанный, смерил ее настороженным взглядом. Он ненавидел, когда ему угрожали или шантажировали. Ася знала. Как и то, что он не боялся ее отца. Он вообще никого не боялся. Но к ней всегда относился как-то по-отечески. Поэтому просто поверил, что она так и сделает. Зорин так и сказал, хмуро кивнув:
— Дури тебе не занимать…
А потом согласился, но мрачно пообещал, что эту ночь она не забудет никогда.
Теперь Ася знала, что следующая тренировка будет тяжелой, но она не боялась трудностей. Она хотела увидеть подводный мир ночью. А еще ей не хватало адреналина и новых ощущений, которые помогут забыть.
До времени погружения оставалось больше часа, когда позвонил Зорин. Из-за клубного шума Ася почти не слышала, что он говорил. Пришлось выйти из зала. Вечер дурманил терпким запахом цветущих деревьев, манил веселыми огнями.