Моя история перемен

Даркфей Виктория

Но каким же он должен быть? В разговоре с Викой я упомянула об умном, симпатичном и серьёзном парне с чувством юмора. Но достаточно ли этого для полного счастья?

Чем пленил меня Генка? Внешне он мне нравился. Выше меня, темноволосый, лицо приятное, но не смазливое. Сильные руки – я постаралась отогнать воспоминания о том, что он вытворял этими руками сегодня под столом… В меру широкие плечи, подтянутая фигура рабочего человека. О чём мы с ним говорили, когда только начали встречаться? О самых ярких впечатлениях наших жизней, но подобных общих воспоминаний так и не обрели. Тогда он не казался мне глупым или ограниченным,

да и эпизоды с мамой ещё не имели места.

И он мог насмешить меня. Пусть его юмор отличался приземлённостью, но поначалу мне этого хватало. Значит, почти все условия оказались соблюдены. Но почему-то счастья так и не вышло.

На душе стало грустно. Неслышно подкралась безысходность. Я подумала, что в такой ситуации не обойтись без лучшей подруги, но мне не хотелось сейчас загружать Вику своими переживаниями. Ведь у неё отношения только начинались, она плыла по совершенно другой волне. Я собиралась обязательно рассказать ей обо всём и в красках, но чуть позже. Когда перестану так остро переживать о случившемся. Меньше всего мне хотелось отравить существование подруги своими сомнениями и переживаниями, особенно учитывая её собственных тараканов, которые то прогоняли от неё парней, то уводили её саму.

Миновала большая часть воскресенья. Я поняла, что безвозвратно отстала от графика со всеми этими пертурбациями в личной жизни. Домашние дела оказались не переделаны, за текст я так и не села.

Мне было трудно смириться с этим, не хватало потерпеть фиаско ещё и на этом фронте. Но не каждый день расстаёшься с бойфрендом, каким бы козлом он в итоге ни оказался… Тем более. Куда деть шквал эмоций, как не направить его в творческую стезю? Я снова наплевала на бардак в квартире и с вожделением открыла крышку ноутбука, чтобы излить ему душу и окунуться в созданный мною мир. И он забрал все мои переживания, взамен оставив приятное опустошение. Три часа работы принесли мне две с половиной страницы живого эмоционального текста, и я легла спать с лёгким сердцем, чистой душой и чувством выполненного долга.

ЧАСТЬ 2, где всё несколько запутывается

ГЛАВА 7. Время выбирать осознанно

Госпожа Вселенная часто наведывается в мои угодья. Словно сотканная из голубоватого мерцания звёзд, она появляется в средоточии Гласа Мироздания – сияющих путей первородной энергии, на ветвях которого созревают волшебные плоды — и ищет. Ищет нужный мануар, тот самый, откуда идёт тоненький зов. Голос, слышный только Госпоже.

Она углубляется в живое сплетение Гласа, бесконечные косы и жгуты, плети, складывающиеся в прихотливые извивы, где свершаются истории. И среди этого великолепия, словно квинтэссенция красоты, нарождаются искристые, живые мануары. Все двенадцать цветов, богатство оттенков и неповторимые узоры историй… В моём саду нельзя встретить ни одного одинакового плода.

Поэтому госпожа Вселенная никогда не ошибается. Она идёт, как по путеводной нити, и совсем скоро её тонкие полупрозрачные пальцы осторожно дотрагиваются до нужного мануара. Чтобы увидеть, чтобы понять…

И в который раз я вижу, как госпожа одно мгновение

касается волшебного плода, а потом её лицо становится чуть веселее или на нём проступает тень печали. Это значит, что ход истории либо изменится, либо нет. Она может стать ярче или тусклее в зависимости от выбора Вселенной. А может статься так, что на серебристую дорожку моего сада упадёт оконченная история — вызревший плод.

Я лишь хранительница. Мне не дано заглянуть также глубоко. Они все в моей власти, но я могу любоваться только внешней красотой, но не внутренней. Бывает, это сильно меня не трогает, но иногда я словно сама не своя, и, будто не хозяйка здесь вовсе. Я бреду за госпожой Вселенной в тщетной надежде расслышать то же, что и она, прикоснуться и увидеть историю изнутри.

В мои руки попадает мануар. Красивый шар, достойный дополнить коллекцию в звёздном хранилище. И только. Я не вижу жизнь, не чувствую любовь, а лишь знаю о них, потому что моя история бесконечна.

Мне кажется, в такие минуты мой сад тускнеет. Словно сам Глас Мироздания меркнет, оставляя едва заметное свечение, а искристые шары становятся похожи на неверные огоньки, которые вот-вот погаснут. Совершенная красота моей обители вдруг перестаёт радовать меня, и я не знаю, что это означает…

Я откинулась на кресло, устало протирая глаза. Книга спорилась, но я уже поняла, что дописать её будет не так просто. Порой я так уставала на работе, что мне казалось – всё, утром не встану, и график полетит к чертям… До сих пор у меня получалось соблюдать его, но я не была уверена, что так будет и впредь. Плюс я поняла, что творчество – это большой труд. Моё детище жило, дышало вместе со мной, я вкладывала в него душу.

Я посмотрела в окно. День прибавился, от марта осталось всего несколько дней. Отчего-то мне казалось, что в апреле жизнь моя станет веселее. Возможно, что это предчувствие основывалось на желании поскорее увидеть весну и лето во всей красе, а может, и нет…

С момента нашего с Генкой расставания прошла целая неделя. В первые дни я чувствовала прилив энергии, словно внутри меня кто-то спустил натянутую пружину. Наверное, это неправильно, ведь теперь я была одинока. Но мне буквально стало легче дышать, настроение улучшилось, улыбка чаще появлялась на губах. Я не ожидала подобного эффекта, как и моя мегера на работе. За что я удостоилась нескольких выговоров и задержек. Это, конечно, сыграло свою роль в том, что к новой пятнице я так сильно устала.

И всё равно я поднялась сегодня в любимые четыре тридцать утра, чтобы дописать кусочек текста, который вчера мне так и не покорился.

Когда наступило время собираться, я поняла, что подошла к пределу прочности. Мне требовался отдых, но я сомневалась, что после него смогу влиться в прежнюю струю. Пересиливать себя и идти на работу совсем не хотелось, но я напомнила себе, что поставила срок этой каторге: до лета. А потом, получится у меня найти другое место, или нет, с хлебозавода я уйду. К июню мои накопления обещали превратиться в весьма комфортную сумму. К ней же я собиралась прибавить и отпускные за два года. Было бы здорово плюнуть на всё и укатить на море, хотя всерьёз я пока над этой идеей не задумывалась.