Моя история перемен

Даркфей Виктория

Я больше не боялась идти на работу, словно где-то на небесах кто-то важный, добрый и всесильный уже решил мой вопрос. Мне только оставалось пройти свой путь, и если он лежал через дебри бухгалтерии, то так тому и быть.

И на удивление этот день и большая часть последующих прошли тихо и мирно под аккомпанемент гадючьего шипения, которое я, погрузившись в очарование открывшихся миров, слышала весьма отдалённо.

Единственное, чем мне запомнился вторник – это разговором с Максимом Александровичем. Он отловил меня в коридоре около двух часов дня и предложил перекинуться парой слов в небольшом закутке, где обедали сотрудники, гнушающиеся местной столовой.

– Ты грустная была вчера. Случилось что-то? – спросил

он нахмурившись.

Я постаралась не вылупиться на него от удивления. Откуда такое участие? Мне, конечно, приятно, но где же он был раньше?

Я вспомнила, что мы вчера едва не столкнулись около туалета, куда я торопилась зайти, чтобы окончательно успокоиться и прийти в себя. Слёзы тогда так и не выступили на глазах, но сердце поколачивалось неровно. Я хотела умыться ледяной водой и пять минут провести в тишине и уединении. Мне это всегда помогало.

– Нет, всё хорошо, – спокойно ответила я.

Жаловаться ему я бы не стала, на слишком разных ветках мы сидели. Ещё вспомнились типа дружеские заходы Ангелины к нему в кабинет… Нет, я не думала, что Шикин станет у меня что-то выведывать, чтобы потом «поделиться» с моей начальницей. Говорили, он к ней дышал гораздо ровнее, чем она к нему. Но всё же открывать душу у меня желания не возникло.

– Ты уверена? Мне показалось, ты плакала.

«Только хотела» – промелькнуло в мыслях, пока я раздумывала, как отвертеться от ненужного разговора.

– Может, надо с кем-то поговорить? – предложил он.

– Ничего не нужно, Максим Александрович, правда. Всё хорошо.

Я улыбнулась. Ещё вчера я бы солгала, произнося эти слова. Но не сегодня. Теперь мне отчего-то казалось, что всё действительно нормально. В любом случае пользоваться предложенным заступничеством я бы не стала. Мы же не в школе, хотя и там не приветствовалась жалоба родителям. Ты либо сопливая девчонка, неспособная постоять за себя, либо решаешь свои проблемы сама. Сколько лет прошло со времён подросткового возраста, а жизнь вдруг показала, что суть человеческая не меняется. Только способы одних довлеть над другими.

Я бы ничего не выиграла, а скорее проиграла от своего согласия, но это ничуть не умаляло моей благодарности. Помощь пришла откуда не ждали и немного запоздало, но ведь пришла… После всех упрёков и ругани, что сыпались на мою голову последние несколько месяцев, получить немного дружеского участия было так приятно.

Ещё через некоторое время я размышляла о мотиве поступка Максима, и правда ли он собирался идти отстаивать мои права, но так ничего путного и не придумала. А потом рабочий день закончился и пришла пора отправляться домой, где я хотела сразу же лечь спать. Утренний запал иссяк где-то ближе к обеду, и оставшееся время я дорабатывала на автомате, то и дело заправляясь крепким кофе. Помогал он мне откровенно плохо, но иного способа взбодриться я не знала.

Вскоре я переступила порог дома и защёлкнула входную дверь. Бросив сумку на тумбу, разулась и стала раздеваться догола прямо здесь – в прихожей. Не к чему идти в гостиную и соблазнять себя видом кресла и дивана. Лучше сразу в душ, чтобы не потерять ни одной драгоценной минуты. Да, сегодня написать что-то ещё в мои планы не входило, но я должна была отдохнуть как следует, чтобы легко встать завтра в четыре тридцать утра и приняться за книгу.

Вот такое неординарное решение пришло мне в голову. Почему я не успевала писать раньше? Потому что откладывала это дело на потом. Сначала всегда шли другие занятия, продиктованные заложенными с детства правилами: поработать, сходить в магазин, убраться, поесть, приготовить, поработать, убраться… И так далее по кругу. Замкнутому. Быт и работа сжирали все мои временные и энергетические ресурсы, не оставляя никаких возможностей двигаться в другом направлении. И после всех этих, никто не спорит, нужных дел, найти в себе силы и сотворить что-то, становилось нетривиальной

задачей. Я проходила это уже очень много раз.

Теперь я решила всё поменять в своей жизни. Поставить на первое место творчество. Я не знала на сколько меня хватит, и как много будет получаться выдавать готового текста в день. Может, пару листов или пару строк. Всё равно это будет много в сравнении с полным бездействием.

Ещё я решила отказаться от пустой болтовни по телефону и прозябания в социальных сетях. Вот уж где исчезала прорва времени.

Я поставила первую цель: написать книгу к лету. Проверить себя и посмотреть, чего я стою. До тех пор точно не уходить с работы, но потихоньку искать другую. А если к июню ничего не подвернётся, то уволиться, забрав отпускные за два года не отгулянного отдыха. Вместе с моими накоплениями должна получиться неплохая сумма, и я смогу ни о чём не беспокоиться несколько месяцев. Кто знает, может, рвану на море на всё лето, исполнив давнюю голубую мечту? Идея могла показаться сумасшедшей, но именно такие мне сейчас и требовались, чтобы переменить свою жизнь к лучшему.

А там время покажет, что будет для меня правильнее, но я точно решила для себя, что в бухгалтерии не останусь. Да и вообще, на предприятии. Годы работы на прежней должности оказались отравлены последними месяцами в компании мегеры и других гадюк.

Я поняла, что даже готова уехать в другой город. Что меня здесь держало? Родители? Это да. Но к ним можно приезжать в гости. Учитывая моего брата с семьёй, скучать им без меня не придётся. Генка? Это смешно. И грустно.

Я словно по-новому взглянула на себя. И на то, почему меня не любили в отделе. Я просто там чужая. Можно скривиться и сказать: нашлась одна роза среди навоза. Шутки шутками, а так и есть. И не в том смысле, что я хуже коллег или, наоборот, лучше. Я другая. Мечтательная девочка, любящая воображаемые миры намного больше пыльных талмудов и колонок с цифрами. Я принципиально не могла там прижиться, а люди подсознательно отторгают всё, чего они не понимают. Ты не такая, как мы? Значит, ты плохая. Такая, сякая, тупая, ничего не соображаешь, сколько тебя ни учи. А ведь всё правильно: бухгалтер из меня фиговый. Потому что нельзя при помощи газонокосилки построить дом, или поливать цветы бензином и надеяться, что они от этого будут лучше расти. Всему своё место.

Я никогда никому не рассказывала о своих фантазиях, в какой бы дремучий лес из грёз они меня ни уводили. Порой они были сумасшедшими, дикими, абсурдными. Иногда интересными, увлекательными и красивыми. Из последних в моей голове потом рождались задумки и сюжеты, и я хранила их в памяти, чтобы когда-нибудь дать жизнь на страницах вордовского файла.

Я всегда больше корила себя за эти фантазии, покорно вскормленная общественным мнением, стереотипами и догмами. Я мечтала о прекрасном принце, собираясь в клуб, а потом он каким-то неведомым для меня образом трансформировался в лысого охранника. Насмешка подсознания, требующего чтобы я дала себе волю. Чтобы наконец приняла себя такой, какая я есть. Чтобы перестала считать свои особенности «тараканами», а перевела их в разряд своих сильных сторон, столь необходимых на поприще писательского дела. «Тараканы» должны были стать моим орудием труда, и я собиралась начать гордиться ими.

Я вышла из ванной с таким ощущением, будто очистилось не только моё тело, но и сердце. На душе было легко и светло. С этими чувствами я и легла спать приблизительно в половину седьмого вечера. Как никогда рано, как никогда вовремя.

***

Встала я затемно. Не скажу, что это далось мне легко. Постель манила и влекла, обещая сладкую негу на протяжении ещё двух часов подряд. Это же целая вечность. Глаза закрывались, ресницы сплетались, а в сознание кралась блаженная дрёма. Темнота обволакивала чарующим забытьём…