Моя капризная леди
Шрифт:
— Лекарь сказал, что всплеск силы вышел спонтанный. Мистер Карс пока не знает, как сильно пострадали магические каналы, но опасается худшего, — рассеянно пробормотала Эйла.
Судорожно вздохнув, я с ужасом осознала услышанное. Фактически лекарь представлял возможность полной потери контроля над магией. Волшебная неполноценность — так в обществе нарекали тех, кто был неспособен контролировать свою силу по разным причинам. И сестре Терлака грозило именно это.
— Как ты вообще там оказалась, — спросила я,
— Я просто подслушала разговор брата и лэрда Гранта с герцогом. Потом проследила за ними, но меня поймали, — пухлые щечки налились румянцем, и я непроизвольно хмыкнула.
— Дункан? — спросила осторожно. Короткий вздох прозвучал вместо утвердительного ответа.
— Он же на меня теперь не посмотрит, да? — неожиданно спросила Эйла с глухой тоской в голосе. — Кому нужна неполноценная жена? Лучше дурочкой, чем ущербной магичкой!
— Кое-кто хотел стать рыцарем, — не удержалась я от легкого укола, а в ответ получила гневный взгляд.
— Ты ничего не понимаешь! — яростно прорычала она и сжала кулачки. — К чему вообще разговор? Будто бесчувственная чужачка способна что-то понять!
Вздрогнув, я задумчиво скользнула взглядом по кукле. Энергия в ней наполняла вены магией. Она буквально бежала вместе с моей кровью. Какого это — не слышать собственных сил? Страшно представить себе подобное состояние. К тому же обида Эйлы заключалась не столько в фактической потере дара, который у нее считался никудышным, сколько в мужчине. Куда большую роль здесь играла влюбленность. Пусть совсем наивная, но очень сильная и самоотверженная.
— Нет, — вздохнула я, — как раз я-то могу понять тебя больше, чем другие. В нашем мире у женщин выбор невелик. Даже право решать кого любить, а кого нет принадлежит в основном мужчинам.
— И что делать? Сдаться? — всхлипнула Эйла неожиданно, а я покачала головой и аккуратно положила куклу на покрывало кровати.
— Отнюдь, — ответила я спокойно. — Надо продолжать бороться. А если и после ничего не получается, то искать другой путь. Ведь он есть, пусть не всегда удается разглядеть его за ширмой разочарований.
Я вдруг поняла, что говорила сейчас не столько об Эйле, сколько о себе. Для меня тоже жизнь вильнула в неподходящий момент и привела сюда. К мужчине, который еще три года назад мне казался чем-то несерьезным, хотя привлекал физически. В случае Эйлы безответная любовь также толкала ее в неизвестность. Такую неопытную, совсем наивную в плане человеческих чувств.
Впрочем, я почему-то уверена, что однажды лэрд Грант будет куда лояльнее к юной МакГиннес. И разница в возрасте не станет преградой.
Эйла не такая сопливая дурочка, какой когда-то была я. Уж точно не совершит моих ошибок.
— Ты все равно мне не нравишься, — она надула щеки. Слезы сестра Терлака вытерла ладонью.
Конечно, я не удержалась от
— Платок. Дамы используют платок.
— Дрыглова глупость какая-то, — фыркнула Эйла, но протянутый мной кусок кружева взяла.
— Настоящая леди всегда держит себя в руках, — тоном мадам Сорель проговорила я и осеклась, вспомнив, сколько раз нарушала правило. — Хорошее воспитание залог успеха в обществе и среди мужчин, — добавила поспешно.
Эйла задумалась, а я мысленно похвалила себя находчивость. Пусть мы не достигли взаимопонимания, но, по крайней мере, сестра Терлака пошла на контакт. Маленькая победа среди сотен бесконечных поражений.
— А быть леди сложно? — наклонила голову к плечу Эйла, и я улыбнулась.
— Зависит от твоего восприятия.
Она вновь нахмурилась и отошла от камина. Пока в маленькой головке крутились магические шестеренки, я продолжала исподтишка наблюдать за каждым движением Эйлы. Я вдруг также отчетливо представила себе собственную дочь. Такую же упрямую и несговорчивую, потому что характер она бы обязательно взяла от отца — вспыльчивый. На любое замечание следовал бы непременный протест за попытку ограничения личной свободы, ведь МакГиннесы терпеть не могли сдерживающих рамок.
На душе чуточку потеплело, а невыплаканная горечь сменилась приятной сладостью.
— Ладно, — буркнула Эйла. — Буду учиться. Но имей в виду, — она ткнула в меня пальцем и негромко рыкнула, — это ничего не значит!
— Конечно, — легко согласилась я. К чему сейчас спорить.
— Того мальчика... Акселя, — неохотно добавила Эйла и повела плечами. — Его тоже надо взять. Раз теперь он лишится магии, кто-то должен о нем заботиться.
Я резко вскинула голову и замерла на месте после услышанного.
— Что? — хрипотца в голосе насторожила юную МакГиннес. Глаза широко распахнулись, едва она посмотрела мне в лицо и стушевалась.
— Ну... я просто проходила мимо, ничего такого. Не собиралась подслушивать разговор брата с тем наглым герцогом. Услышала знакомое имя, когда его светлость рассказал о наказании Акселя.
Эйла вскрикнула, когда я бросилась из комнаты с бешено колотящимся сердцем в груди. Перед глазами встал образ маленького мальчика. А еще ужас, с которым тот смотрел на нас и констеблей тогда у борделя.
Нет, нет, нет! Какая-то глупость! Они же не могут наказывать несовершеннолетнего ребенка за преступления взрослых!
Я пробежала мимо ошарашенной горничной, едва не запутавшись в юбках, и поспешила вниз по лестнице. Почти достигнув последнего пролета, я услышала первые крики. Кажется, Меган повысила голос и нисколько этого не стеснялась.
— Вы собираетесь допустить такое?! Боги, да что твориться с миром! Дункан, Терлак, неужели вы согласны с подобным варварством в отношении ребенка?