Моя капризная леди
Шрифт:
Схватившись за перила, я остановилась и посмотрела на бледного Терлака. Ни в сторону Гранта, ни в сторону герцога старалась не поворачивать голову. Никто из них не скажет мне правды. А вот МакГиннес, да. Не соврет, не сможет.
— Это так? — выдохнула я, и Терлак опустил голову.
Боги, лучше бы он научился мне лгать.
[1] С 1764 года популярность кофе в Англии упала из-за того, что в кайфеня вновь начали продавать алкоголь. Уютные местечки, где можно было выпить чашечку кофе с выпечкой вновьпревращались в таверны. Но главный удар по популярности кофе в Великобритании нанесла колониальная экспансия империи
Глава 58
Мы словно поменялись местами. Теперь я с нетерпением и надеждой ждала ответа, а Терлак молчал. Он беспомощно обратил взор куда-то в сторону, пока остальные избегали продолжения эмоционального спора. Ни Меган, ни Дункан, ни Даниэль Уитроф явно бы не ответили на мои вопросы. Оставался только Рэнальф, но и тот спрятался за спину старшего брата.
— Терлак, — терпеливо повторила я, будучи на грани истерики. Еще немного, разревелась бы прямо на глазах у слуг и гостей дома. — Скажи мне.
— Завтра Акселю вынесут приговор. Точнее, суд уже сделал это. Утром магистры поставят печать и навсегда лишат его магии, — тихо произнес МакГиннес роковые слова.
Я на секунду прикрыла глаза и покачнулась, крепко сжав перила.
— А если соберем конклав? — недоуменно спросил Рэнальф и нервно потер переносицу.
— Отменим приговор или дождемся решения о пересмотре?
— Никто не соберется ночью ради нищего оборванца, — ответил Дункан. — Будь наши отцы в совете, ничего бы не пришлось выдумывать. Но они сложили полномочиями, а новый глава до сих пор не назначен. Да и после реформы суды теперь полностью независимы от конклава.
— А бежать?
— Куда? — сухо бросил Терлак, и его брат поежился от колючего взгляда. — Если кого-то из нас поймают, то простым штрафом не отделаться. Велик риск самому попасть в тюрьму. И даже в случае удачи мальчику придется бежать с континента. За океан. Долго ли ребенок протянет на чужой земле в одиночку?
Ответ один — умрет или сразу, или на виселице через несколько лет. Потому что для выживания Акселю придется вернуться к грабежам и обманам. Учитывая особенности преступного мира, даже я, не будучи знакома с ним, понимала: вряд ли там станут трепетнее относиться к мальчику чисто в силу возраста. Он подпадет под влияние местных банд и погрязнет в неприятностях.
Сложно смириться с таким жестоким приговором. Для меня дикость то, как эти люди решали судьбу человека, основываясь лишь на сухой букве закона. Разве можно наказывать кого-то за попытку выжить в безжалостной темноте трущоб? В месте, где грязь, воровство и болезни шли рука об руку с жителями.
— Напишем королю! — вдруг осенило меня. Я так стремительно бросилась к МакГиннесу, что он невольно отшатнулся и с опаской покосился на мое перекошенное лицо.
Представляю, какое ужасное зрелище, но внутри кипел настоящий вулкан. Горячая
— Сама туда пойду, — сказала коротко и попыталась обойти Терлака, но в последний момент мужские пальцы крепко сжали руку чуть выше локтя.
— Амалия, — процедил МакГиннес таким тоном, что по-хорошему бы отступить и помалкивать. — Тебя даже не подпустят к дому судьи.
Куда там, бушующий шторм внутри набирал обороты и разрастался. В ушах зазвенело, а голоса остальных зазвучали обыкновенным шумом. Лишней информацией, о которой не было толка. Дункан предлагал всем успокоиться, Даниэль убеждал не разбрасываться попусту словами, а спокойно обдумать возникшую ситуацию. Меган огрызалась, Ржнальф вздыхал, и только мы продолжали сверлить друг друга взглядами.
Мрачными.
Многообещающими.
Слишком воинственными для тех, кто еще несколько часов назад обсуждал совместное будущее.
— Я дочь графа Сент-Клера, — вздернула я подбородок, игнорируя обжигающие слезы, что заструились по лицу. — Вряд ли у судьи найдется повод отказать мне во встрече.
— Ты — женщина, — жестко произнес Терлак, и я вздрогнула. — Понимаешь, да? Никто не станет слушать тебя, потому что для большинства мужчин твое мнение ничего не значит.
Такие слова хуже хлесткой пощечины. Они ударили с такой силой, что никакого физического контакта не понадобилось. Заныла рука в том месте, где пальцы Терлака продолжали ее крепко сжимат. Впрочем, ни он, ни я этого не заметили.
— Вот так, да? — прошептала одними губами. — У тебя такая любовь, МакГиннес? Через унижения?
Он посмотрел на меня, как на полную дуру. Словно я сейчас сказала несусветную, дрыглову глупость или превратилась в тролля.
— МакГиннес, плюгавые шмыги тебя задери! — рявкнула Меган и попыталась вмешаться, но брат ловко оттащил ее в сторону. — Совсем умом тронулся?!
— Прекрати себя так вести, — зашипел Дункан, — здесь слуги.
— Плевала я на все. Пусть слышат, как вы, мужчины, обращаетесь со своими женщинами!
— Боги, — закрыл лицо ладонями Рэнальф.
— Давайте успокоимся, дрыгл подери, — вновь призвал нас к тишине Даниэль. — Ссорой мы точно ничего не решим!
— Что именно, ваша светлость? Без того ясно, что никто из вас вступаться за ребенка не собирается. А женщин не слушают, — передразнила слова Терлака мисс Грант.
В конце концов, бестолковая дискуссия надоела МакГиннесу. Он сильно дернул меня в сторону двери и буквально потащил за собой, игнорируя возмущенные крики в спину. Мне же осталось безропотно идти за ним. Я совсем не хотела превращаться в посмешище для любопытных служанок. Без того душу жгло едкой обидой.
— Ты сейчас сядешь и успокоишься. А когда вернусь, мы поговорим, — произнес Терлак и усадил меня в одно из кресел.
— О чем? — недоуменно всхлипнула я, будучи на грани.
— О том, как не надо воспринимать общее мнение на себя лично! — рявкнул МакГиннес и дернул ворот плаща.
До моего сознания, уязвленного колким замечанием про мнения, вдруг дошло: Терлак стоял полностью одетым. Он куда-то собирался, явно торопился и потому нервно расхаживал по голубой гостиной с мрачным видом.