Моя красавица
Шрифт:
— Давай, Саша, прыгай! — с улыбкой сказал Левандер своему маленькому сыну, который вылез из воды и стоял на самом краю бассейна.
Через секунду малыш летел с радостным визгом в протянутые руки отца. Это повторялось раз за разом, но не надоедало ни Левандеру, ни Саше. Все вокруг смеялись. Все, кроме Дмитрия и, как с удивлением заметила Кейт, Алекси. Он сидел неподвижный и напряженный, как натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть, и не отводил взгляда от бассейна, где его брат уговаривал Дмитрия присоединиться к игре:
— Давай
Мальчик оставался неподвижен, но Левандер не сдавался:
— Прыгай, Дмитрий, не бойся.
И тут заговорил Алекси:
— Оставь его в покое, Левандер.
Почувствовавший скрытую угрозу в голосе брата, Левандер оглянулся:
— Мы просто играем, и Дмитрий сделает это, когда будет готов. Да ведь, Дмитрий? — Он снова повернулся к сыну.
— Но это не игра! — В голосе Алекси звучал металл. — Это ему не поможет, оставьте его в покое.
— Они всегда так играют, — попыталась объяснить Милли. — Левандер ни к чему его не принуждает, Дмитрий включится в игру, когда сам будет готов к этому.
В это время Саша, которому стало обидно, что он больше не в центре внимания, выбрался из бассейна и побежал готовиться к новому прыжку. Кейт перевела взгляд на Алекси: его лицо было мертвенно-белым, а в глазах был настоящий страх, потому что он увидел, как Дмитрий встал и наконец решил прыгнуть.
— Левандер! — крикнул Алекси, но тот не нуждался в напоминании.
Он одновременно следил и за Сашей, и за Дмитрием и успел поймать обоих мальчиков и, ласково удерживая в объятиях, отнес к бортику, следя за тем, чтобы дети не испугались. Левандера в бассейне сменила Милли, а сам он подошел к брату:
— Неужели ты мог подумать, что я позволю ему упасть? Просто так, ради развлечения? Как ты мог такое представить?
— Нет, чтобы что-то ему показать. Научить.
— Что, например? Я знаю, через что прошел Дмитрий. Каким психом ты меня считаешь, если думаешь, что я могу так поступить с ребенком.
— А ты бы прыгнул? Если бы наш отец приказал тебе прыгать, ты бы сделал это?
— Нет, — признал Левандер. — Но я не Иван, Дмитрий может мне доверять.
— Никому нельзя доверять. Вот чему жизнь учила Дмитрия.
— А кто тебя научил этому, Алекси? — спросил Левандер, внимательно глядя на брата, и в его голосе больше не было злости.
— Отец. Я стоял на ступеньках, а он протянул ко мне руки и сказал: «Прыгай». Я не хотел, но он попросил довериться ему…
— И ты прыгнул? — тихо спросила Кейт, уже зная ответ.
— Да. Он позволил мне упасть, а потом смотрел, как я корчусь от боли на полу, и повторял: «Никому нельзя верить».
— Он ошибался, — начал было Левандер, но Алекси резким движением поднялся с шезлонга:
— Я хочу отдохнуть.
В первый раз, идя к дому, он по-настоящему хромал.
— Иногда, — сказал Левандер, печально глядя на удаляющегося брата, — я думаю, что, каким бы адом ни было мое детство в детдоме, я еще легко отделался.
— Он ошибался.
Кейт не знала, что еще сказать, она до сих пор не могла прийти в себя от услышанного. Как мог этот человек безжалостно растоптать доверие ребенка? Алекси без движения сидел в кресле, глядя в одну точку.
— Ты слышишь, твой отец ошибался!
— Забудь.
— Я не могу забыть об этом, ведь я хочу понять тебя.
— Почему?
— Потому что я волнуюсь за тебя.
— Я плачу тебе за это, — холодно откликнулся Алекси, не поднимая глаз.
— Пожалуйста, не говори так, ты ведь знаешь: есть вещи, которые нельзя купить…
— Не согласен.
— Тогда ты тоже ошибаешься! Потому что…
— Кейт! — Их взгляды наконец встретились. С тем же успехом Кейт могла смотреть на стену, его глаза цвета стали были такими же холодными и бесстрастными. — Меня не интересует, как ты ко мне относишься, меня не интересуют твоя забота и волнение. Как еще более доступно мне это тебе объяснить, чтобы ты наконец поняла. Все, чего я хочу, — это сохранить свой бизнес, и не только «Красавицу», а всю компанию. И в первую очередь я хочу вышвырнуть оттуда свою мать.
— Ты такой холодный, — прошептала Кейт, изумленно глядя на сидящего перед ней мужчину.
— Более чем. Хочешь узнать, почему я так ненавижу ее? Когда мне было семь и приближалось Рождество, мать сказала, что я в этом году был плохим мальчиком и подарков не будет. Я не мог поверить в это и начал их искать. Она не солгала, подарков я не нашел. Зато я обнаружил реальную жизнь.
— Ты узнал о Левандере? — Внутри у Кейт все сжалось, когда она задала этот вопрос, она представить себе не могла, что мог почувствовать семилетний малыш, узнав о семейной тайне. — Я думала, они узнали о том, что он в детском доме, только когда прилетели в Австралию…
— Они знали об этом и раньше. Все это время они знали, что их дети остались в детских домах, но были слишком заняты обустройством новой роскошной жизни, чтобы задумываться о таких мелочах.
— Дети? — воскликнула Кейт.
— Левандер — сын моего отца, у Ивана был мимолетный роман с гувернанткой до того, как он женился на матери. Умирая, мать Левандера умоляла Ивана забрать мальчика с собой в Австралию. Я нашел письма и сертификаты, подтверждающие это. Но тогда же я узнал, что был еще один ребенок — еще до рождения Левандера у Ивана и Нины родился сын. — Он говорил бесстрастно, но его лицо было практически серым. — Даже мои братья не знают об этом. Я пришел к этими бумагами к отцу…