Моя"крыша" - Кремль
Шрифт:
— Да, звонил тот человек, о котором я вам говорил на балконе, — выкладывая на стол свой смартфон и пульт от ТВ, сказал Захаржевский (он чуть растягивал паузы между словами, как будто тщательно обдумывал каждое из них). — Тут есть такой курортный поселок, километрах в семидесяти от Гренобля. Называется Ле дез Альп.
— Дальше, — сказал Андрей, заранее предчувствуя недоброе.
— Сегодня ночью, где то между двумя и тремя часами, в одном из шато, расположенном возле тамошнего отеля "Бэринжер", были застрелены неизвестными трое русских. Один из них — это уже точно известно — Борис Липкин.
— Препаршивый поворот, — процедил Бушмин. — Остальные двое?
— Предположительно —
— Все?
— Нет, не все. Полиция обнаружила там вскрытый и пустой сейф. Версий пока две: разборки русской мафии и вооруженный грабеж. Полиция закрыла курорт, вернее, проезд туда затруднен. Ведется следствие, ищут свидетелей и возможных очевидцев событий.
— Нам там теперь точно делать нечего.
— Минус один, — пробормотал банкир, затем, взглянув на экран, где появилась заставка новостей, уже громче сказал: — Послушаем, может, какие подробности сообщат?
В местных новостях действительно уделили много внимания — новость эта стала темой дня — происшествию в курортном поселке Ле дез Альп. Были показаны и кадры с места событий, заснятые местным телеоператором: шато, где произошло тройное убийство, джип с пробитым пулями лобовым стеклом (труп из машины, очевидно, извлекли до прибытия репортеров). Несколько полицейских машин, одна из которых попеременно пульсировала то красным, то синим… Самих сотрудников местной полиции — "ажанов"… Две кареты "Скорой помощи"… Носилки с колесиками, на которых лежит прикрытый прорезиненной накидкой труп…
Захаржевский переводил с французского, когда было что переводить. Старший из "ажанов" подтвердил, что все трое убитых — русские, но фамилии пострадавших так и не прозвучали.
Все это, конечно, не прибавило энтузиазма "кремлевским эмиссарам".
Но в репортаже с места событий имелся один прелюбопытный момент, на который они сразу же — оба — обратили пристальное внимание.
Оператор, которого запустили для съемок о внутрь шато, снял от порога ту комнату, в которой были убиты двое, предположительно, нефтяник Борис Липкин и его телохран.
Так вот.
На стене обнаружилась надпись, сделанная не то красной краской, не то — в это трудно поверить — человеческой кровью:
ДЕЛИТЬСЯ НАДО!
Причем в первом слове "Е" была стилизована под значок, официально принятый для обозначения европейской валюты — евро, а русская буква "С" была заменена на символ американского доллара…
— Ну и что теперь, господин Захаржевский? — угрюмо поинтересовался Бушмин. — Будем считать, что наша миссия завершена? Или есть какие то идеи?
Банкир задумчиво потер переносицу, затем, выключив пультом ящик, довольно таки спокойно сказал:
— Все только начинается, Андрей. Видит бог, я не рад случившемуся. Но уверен, что кое кто из контрагентов теперь сами будут искать свидания со мной.
Глава 21 Арабские мотивы
В Дубае, столице одного из семи эмиратов, кучно расположенных на северо востоке Аравийского полуострова и составляющих вместе исламское государство Объединенные Арабские Эмираты, в это время года стоит сухая, солнечная, но отнюдь не жаркая погода — днем 20 — 22№С.
Суперсовременный город, население которого составляет нынче почти миллион жителей, выросший практически на пустом месте, в пустыне на берегу Персидского залива, там, где еще полвека назад привольно кочевали местные бедуины,
Собственно, запасов нефти в эмирате Дубаи — в отличие от соседних эмиратов, и в особенности Саудовской Аравии — не так уж много: запасы, разведанные здесь в 1966 году, при нынешних объемах добычи должны закончиться уже к 2010 году. Но здешние правители в отличие от лидеров некоторых других стран, на которых в прежние годы пролился дождь нефтедолларов, оказались мудры и предусмотрительны: они вложили средства в инфраструктуру, в хай тек, в развитие туризма и долевое участие в различных глобальных проектах.
В итоге этих усилий здесь создалась уникальная ситуация: очень многие транснациональные корпорации и международные фонды, купив или арендовав в Эмиратах роскошные офисы, используют Дубаи как перевалочную базу между Востоком и Западом, как своеобразные ворота в бурлящий, полный контрастов и противоречий, отчасти пугающий, но и очень перспективный арабский мир.
Незадолго до полудня, когда на улицах и площадях Дубаи, усиленные динамиками, разносились голоса муэдзинов, созывающих правоверных на полуденную молитву, в один из подземных гаражей огромного гостиничного комплекса проскользнул лимузин представительского класса, с отзеркаливающими на свету тонированными стеклами. Он припарковался в особой, правительственной зоне, куда не было доступа — за очень и очень редким исключением — даже самым знатным иностранцам, будь то обладатели миллиардных состояний или известные всему миру политики. Так что уже сам факт появления здесь бледнолицего, вернее сказать, "неверного", говорил, во первых, о его совершенно особом статусе, а во вторых, и это еще более важно, о том, что люди, организовавшие данный визит, хотели бы сохранить его в полной тайне.
Из лимузина вышли трое: рослый, чуть грузноватый мужчина лет сорока с небольшим, обладающий европейской наружностью, некий Руслан, выходец из Чечни, выступающий в роли переводчика, и местный мужчина, араб лет тридцати двух, вот уже четвертые сутки опекающий здесь, в эмирате, на пару с Русланом, господина, которому нынче предстоит важная встреча — строго конфиденциально — с одним из здешних шейхов.
Они загрузились в спецлифт, внутренности которого были отделаны золотом, сапфирами и бриллиантовой крошкой. Все прочие лифты в этом суперроскошном отеле, единственном на весь мир имеющем "семизвездочный" статус, тоже отличались дорогой, изысканной отделкой, как и в целом все интерьеры "Арабской башни", уже с порога погружая посетителей и будущих постояльцев в атмосферу "Тысячи и одной ночи", но такого, как этот, предназначенный исключительно для членов правящей династии, а также их кузенов из числа шейхов и королей, больше, наверное, нигде и не встретишь.