Моя кузина Рейчел
Шрифт:
Я слегка оттолкнул ее и пошел к двери.
— Ты знаешь колокольную веревку на площадке под башней? — спросил я.
— Ту, которой пользуются в полдень, чтобы созвать слуг на обед? А теперь ступай
Луиза в замешательстве взглянула на меня.
— Зачем? — спросила она.
— Потому что сегодня воскресенье, — сказал я, — и в доме либо спят, либо вообще никого нет, а мне может понадобиться помощь.
— Помощь? — повторила Луиза.
— Да, — сказал я. — Возможно, случилось несчастье… с Рейчел…
Луиза пристально посмотрела на меня. Ее глаза, серые, искренние, изучали мое лицо.
— Что ты наделал? — спросила она, и ее предчувствия превратились в уверенность.
Я повернулся и вышел из комнаты.
Я бросился вниз по лестнице, пробежал через лужайку и взлетел на тропу, ведущую к дорожке с террасами. Рейчел нигде не было.
Над нижним садом, радом с грудой камней, извести и штабелем бревен, стояли две собаки. Одна, та, что помоложе, пошла мне навстречу. Вторая осталась на месте, около кучи извести. На песке, на строительном растворе
Я подошел к краю стены над нижним садом и увидел то место, где рабочие начали строить мост. Часть моста еще висела над обрывом, напоминая жуткую, фантастическую винтовую лестницу. Остальное обрушилось в бездну.
Я спустился туда, где среди камней и досок лежала она. Я взял в руки ее ладони. Они были холодными.
— Рейчел, — позвал я, и еще раз:
— Рейчел…
Наверху залаяли собаки, еще громче ударил колокол. Она открыла глаза и посмотрела на меня. С болью. Потом с замешательством, и наконец, как мне показалось, она узнала меня. Но и тогда я ошибся. Она назвала меня Эмброзом.
Я не выпускал ее ладони, пока она не умерла.
В старину преступников вешали на перепутье Четырех Дорог. Но это было давно.