Моя лучшая роль
Шрифт:
После того, как она вышла, подруга кинулась мне на шею, сообщив о том, какое я талантище и ожидающем нас особенном поклонник. Хорошо, что новый всплеск краски на моем лице не был заметен. Мне пришло от него уже несколько сообщений, и, кажется, я горела настолько, что была готова выбежать к нему не до конца смыв грим.
— Может оставишь помаду? — читая мои мысли, подмигнула Лизи.
— Нет.
Она вышла раньше меня и первой оказалась в его объятиях, а затем повернулась ко мне и сияя произнесла:
— Давайте втроем!
И
— Люблю вас, мои несмышленые птенчики. — изрекла подруга.
— Поедем отмечать успех? — спросил Райан. И, обычно быстрая на ответ, Лизи вдруг отодвинулась, протянув странное:
— Ээммм… тут такое…
А потом сценарист решил добавить драмы, потому что в следующую секунду она крикнула:
— Папа! — и побежала навстречу высокой фигуре, появившейся в зале.
Мистер Стил с его неизменным, насколько мне известно, водителем и охранником Дэном, держащим в руках два букета, стояли в зале.
Отец Лизи отличался крепким телосложением, минималистическим стилем в одежде и командным голосом, от которого не вздрагивала только его дочь. Потому что дома он был самым заботливым и нежным отцом.
Пока подруга, держа родителя за руку, подходила к нам и что-то крайне возбужденно щебетала ему на ухо, я подняла глаза на Райана и замерла. Сердце защемило от того, как он на них смотрел, и моя ладонь сама потянулась и крепко сжала его указательный палец. Он вздрогнул и повернул на меня голову, словно мы не были знакомы и ему требовалось время для понимания, кто я и где мы… Но буквально через секунду собрался и снова посмотрел на свою семью. Уже совсем иначе. Безразлично, холодно, отстраненно, как смотрят на рыб в аквариуме, когда ими совершенно не интересуются.
— Ну здравствуй, сын. — улыбнулся глава семейства. — Привет, Хлоя, ты, как и Лизи, была восхитительна.
— Здравствуйте, мистер Стил, — робко ответила я.
— Не обнимешь меня тоже? — искренне удивился мужчина.
— Конечно, — отец Лизи всегда относился ко мне как к своей второй дочери. И как-то настаивал оплатить мое обучение и не раз предлагал купить машину.
«Папа, она недалекая, — вздыхала на мои протесты Лизи. — И ты ее только пугаешь. Видишь, она красными пятнами пошла.»
Подойдя, я попала в крепкие объятия, после которых мистер Стил обернулся к стоящему позади него Дэну.
— Давай цветы.
Через минуту у нас с Лизи в руках оказались два нежных букета, и, несмотря на это, атмосфера вокруг нещадно давила на нервы. Райан стоял с непроницаемым лицом, и я не знала, как себя вести. Подойти к нему? Остаться стоять около счастливых отца с дочерью?
— Здравствуй, отец. — наконец, произнес он и отвел взгляд. Не знаю, как справился мистер Стил, но меня его интонация больно ударила колким холодом. — Прошу простить, но у меня есть дела. — таким голосом говорят тем, кто не значит
— Райан, — тихо произнесла Лизи. Улыбка подруги треснула, рассыпаясь на пол, а в глазах замелькал влажный блеск. Но ее брат не слышал, уверенно шагая прочь, и только раз остановившись около меня, чтобы сказать:
— Наберу. Не сердись.
Первым в себя пришел не мистер Стил. Он смотрел на удаляющуюся спину сына и молчал. В эту минуту он первый раз на моей памяти выглядел старше своих лет. Почему эти двое так мучаются? Ни разу за годы нашей с Лизи дружбы Райан не приезжал… ни разу…
— Ну что, поехали домой, пап? — звонкий голос Лизи ворвался в гнетущую атмосферу с намерением ее разорвать. — Нам с Хлоей столько надо тебе рассказать!
И ее голос был настроен решительно, не остановившись ровно до того момента, пока мы не доехали, не сели ужинать и на грустном лице Харисона Стила не заиграло подобие улыбки от нескончаемого потока слов Лизи. Я восхищалась ей.
Когда же мы разошлись по своим комнатам, я приняла быстрый душ и, выйдя из ванной в пижаме с Микки, нашла на своей кровати подругу. Она оставила свою роль веселой болтушки и, подняв на меня грустные глаза, обеспокоенно спросила:
— Ты же поедешь к нему?
— Что?
— Ему там плохо одному. Он вроде взрослый, но такой дурак, — встав, берет меня за руку и тащит в свою комнату. — Однажды он меня доведет, и я ему расскажу, что и как на самом деле. Но я все жду, что он сам поймет…
— Лизи, ты о чем? — закрывает за нами дверь, когда мы оказываемся у нее.
— Не забивай голову. — отмахивается. — Говоришь, он тебя лапает, но до дела не доходит? — отпускает мою руку и идет в свою гардеробную.
— Не так говорила! — возмущаюсь.
— Но суть такова, — доносится голос. — Ты должна взять быка за рога. — выходит, держа в руках кусок ткани, черный плащ, запечатанную упаковку чулок и туфли на высокой шпильке. — Если он и в этот раз не выпустит своего дружка на дело, значит… — многозначительно поднимает бровь, — У моего братца проблемы в Трахляндии… Может, он столько перетрахал, что его боец не выдержал и ушел на преждевременный покой…
— Лизи! — трагичность монолога заставляет меня смеяться.
— Вот вообще не смешно. Ржет она… Ты первая плакать должна. Одевайся!
Стою и с ужасом рассматриваю в зеркале гардеробной комнаты девушку. Подругу, судя по комментариям, все устраивает. Меня ужасает. Куском ткани оказалось кружевное боди, плотно облегающее тело и открывающее практически всю спину. Комплект дополняли чулки и шпильки. А прикрыть все это мне предлагалось одним черным плащом.
— Я похожа на проститутку, — неуверенно поворачиваюсь на нее, а она, воспользовавшись этим, хватает мое лицо и начинает аккуратно красить мне губы.
— Ты сегодня в постановке играла проститутку, и тебя это не смущало. Сама же себе эту роль взяла.