Моя любимая роль
Шрифт:
Он хмуро качнул головой:
— А в этих книжках не было написано, что такое надо делать в присутствии учителя, или с какой-то страховкой?
— Не знаю, — она плотнее обхватила чашку и прижала к груди, пытаясь отогреть расползающееся оттуда пятно ледяного страха, — я её больше не читала. Слушай, давай сменим тему? Мне уже жутко от этого.
— Ладно, без проблем, — он встал, долил ей ещё чая и опять сел рядом. — Тогда давай я отговорю тебя смотреть «Серебряные струны».
— Ну почему? — хихикнула она, — стесняешься?
— Да, — показал язык Стивен, — не хочу, чтобы ты видела мой
— Да ладно тебе, вся страна видела, а мне нельзя. — Она напоказ медленно потянулась к сумке за телефоном, — я могу прямо сейчас глянуть в он-лайне первую серию…
— Нет, не можешь, — он подождал, пока она вытащит трубку, а потом молниеносно выхватил и отключил, — всё, сегодня ты этого не увидишь, смирись.
— Эй! — она потянулась за телефоном, но он просто поднял руку над головой и этого хватило, чтобы она не могла достать. — Верни телефон!
— Пообещай, что не будешь смотреть «струны», — поднял брови он.
— Ладно, не буду, — она сложила руки на груди, делая вид, что надулась, он положил телефон на стол и продолжил пить чай, как ни в чём не бывало. — А чего ты так паришься по этому поводу?
— Не люблю этот сериал, — он поморщился, как будто хлебнул кислого, — и свою роль в нём не люблю, там такой мерзкий образ, буэ!
— Какой образ? Судя по фоткам и постерам, ты играл пафосного красавца, — он бросил на неё удивлённый взгляд и она сразу добавила, — я случайно видела.
— Ну, в принципе, ты права, — он помолчал, пожал плечами, — там десяток основных действующих лиц и столько же второстепенных, половина — девочки. И за два сезона сериала я перецеловал всех, реально всех! — Он фыркнул и потёр лицо, взлохматил волосы, — я презирал своего героя и чем дальше читал сценарий, тем больше его не понимал. Этот эгоцентричный придурок вертел весь мир… вокруг своей оси, его волновало только то, что происходит в его жизни, а на всех остальных он вообще плевал, в упор не видя ничьих проблем, кроме своих. И знаешь, что самое прикольное? Все его поддерживают! Его все любят, все лезут помочь, жилы рвут ради него, а он мало того, что отбрыкивается, типа «я слишком гордый, чтобы принять вашу помощь», так ещё и ходит страдает, что его никто не понимает. И вот уже пятнадцать лет не может простить своих родителей за то, что они развелись, заставив его выбирать между ними. И типа из-за этого он стал таким гадом, прикинь?
Он нервно отпил чая, развёл руками и продолжил:
— Откуда вообще берутся все эти образы? Брутальные мальчики с детскими психологическими травмами, нежные девочки, которые бросаются за ними хоть в ад, лишь бы излечить их раненую душу… хотя сами эти девочки нуждаются в помощи психолога ещё похлеще мальчиков.
— Не стоит воспринимать фильмы так серьёзно, — улыбнулась Стефани, — они снимаются для маленьких девочек, которым хочется верить в принцев.
— Да, но эти девочки когда-нибудь вырастут, — он уложил локти на стол и подпёр руками подбородок, — вырастут и будут искать себе принцев по образу и подобию того урода, которого я играл.
— Ну и что в этом плохого? — Стеф пожала плечами. — Кто ищет, тот найдёт.
— Найдёт, влюбится, разочаруется… — он вздохнул и закатил глаза к потолку, — расстанется, обозлится, начнёт мстить всему мужскому
— Эй, да ты творишь историю, не выходя из павильона, — сложила руки на груди Стеф. — Прямо личность эпохи! — Он рассмеялся, покачал головой, она перестала кривляться и спросила: — Знаешь, по-моему, ты как-то предубеждённо относишься к проблемным мальчикам. В чём дело? Они обижали тебя в школе? — она сменила тон на вкрадчивый полушёпот психолога: — Ты хочешь поговорить об этом?
— Ну тебя, — он рассмеялся, отмахнувшись от её шутки. — В школе меня никто не обижал, я сам мог кого угодно обидеть… правда, меня потом дед за это лупил. А по поводу брутальных мальчиков, — он выпрямился и хитро улыбнулся: — Закрой глаза.
— Ну? — она зажмурилась, услышала как по столешнице прошелестела и ткнулась в ладонь его чашка.
— Приподними и скажи, есть там что-нибудь или нет?
— Ну, — она обхватила крупную чашку и чуть оторвала от стола, — есть, да. Можно открывать?
— Ага, — голос у него был довольный, Стефани заглянула в чашку и увидела, что там пусто.
Стивен поднялся, собрал посуду и ушёл мыть, налил себе ещё горячего и вернулся за стол к Стеф, задумчиво греющей ладони остатками чая, улыбнулся:
— Я не люблю этот набор. Чашки такие тяжелые, что кажутся полными, даже когда пустые, — он покрутил свою в пальцах, посмотрел на Стефани и чуть улыбнулся, — возьмёшься, вроде есть что-то, попытаешься отпить — а там пусто. — Он пожал плечами, со звоном поставил чашку на стол, — вот так и с проблемными мальчиками. Все почему-то думают, что если у него вечно хмурый вид, какие-то проблемы родом из детства и плохой характер — значит, он офигеть какой классный на самом деле. Значит, его надо принять таким, какой он есть, простить все его выходки, придумать какой-то романтический образ, якобы живущий у него в душе, и самоотверженно исцелить его своей любовью.
— Это стереотип, — натянуто улыбнулась она, — на самом деле, таких парней очень мало.
— Может быть, но если такой вдруг появляется — все девки его! И все стремятся отогреть его раненую душу, как будто точно уверены, что там бездна любви.
— А на самом деле?
— А на самом деле, люди не меняются, Стеф. И если он эгоцентричная сволочь, то и в отношениях со своей девушкой он останется таким же.
— А если его плохой характер из-за того, что его не любят или у него какие-то проблемы?
— У всех есть какие-то проблемы, — закатил глаза он, — только не каждый это показывает и делает своей фишкой.
— И у тебя? — прищурилась она.
Он хитро улыбнулся, с загадочным видом двинул плечами:
— Какая разница? Ты что, резко меня полюбишь, если я распишу тебе, как несчастен глубоко в душе?
— А ты несчастен?
— А ты счастлива? — он с вызовом посмотрел ей прямо в глаза, поднял брови, — а?
Она пожала плечами, глубоко вдохнула, попыталась что-то сказать, передумала и выдохнула. Опять пожала плечами со смущенно-виноватым видом: