Моя любой ценой
Шрифт:
— Нет, красота, мы только начинаем. Хватит делать вид, что тебе это не нравится.
— Так ты даже не допускаешь мысли, что я не хочу продолжать все это? Что согласилась лишь вынужденно, и меня воротит от тебя?
— Будь это так, дорогая, ты бы не стонала на моем члене так, что соседи краснеют.
— У тебя есть соседи? — ужасаюсь, вспоминая, как прошли наши интимные встречи.
Феликс снисходительно фыркает.
— Нет. Но если бы были, они бы тебе обзавидовались. Так что перестань строить из себя
— Может, я не притворяюсь.
— А может, ты просто хочешь переложить ответственность на плечи другого — что это не ты, что тебя просто заставили. Не зря ведь столько раз говорила про принуждение, да, моя хорошая?
— Что? — я просто изумляюсь его наглости. — Да ты… Ты…
Возмущение такое, что даже слова не выходит сразу подобрать. Это же надо такое ляпнуть! И пока я выстраиваю фразу побольнее, Багров пользуется моим замешательством — оказывается в опасной близости и целует. Нагло и развязно. Подталкивает к стене и едва не пришпиливает к ней. Хорошо еще, что мы в дальнем углу, и мало кто нас замечает.
— Ты что! — возмущаюсь. — Прекрати! Здесь люди!
Он тяжело дышит, а взгляд такой, что будто бы пьяный.
— Ты права, — неожиданно соглашается, и я не успеваю порадоваться. — Поехали на хер отсюда. Пора наверстывать, золотце.
39. Злата
В этот раз мы приезжаем не в отель. Едва замечаю, что это какой-то крутой жилой комплекс. Феликс просто не дает опомниться — набрасывается на меня прямо в лифте. Затем продолжает в квартире.
В полумраке я вообще не разбираю обстановки — оказываюсь лицом к стене, прижатая огромным горячим телом.
— Пиздец, я соскучился, — рычит он мне в ухо, резко задирает платье, оттягивает бедра к себе, вынуждая прогнуться в спине.
Багров действует напористо, даже нагло. Снова пользуется своим превосходством, вынуждая мое тело откликаться на его ласки. И против всякого желания я теку. Становлюсь готовой для него.
— Какая же ты охуенная, красота. Просто балдеж!
Его пальцы без труда проникают в мое лоно, и я закусываю губы, лишь бы не стонать в голос, не давать возможности утвердиться насчет моей слабости перед ним.
— Скучала? — вдруг спрашивает он, замирая, хотя я чувствую, что член уже возле половых губ. — Скучала, Злата?
— Нет! — упрямо шепчу. — Нет!
— Да! — вторит он мне и насаживает на член. В первое мгновение я ослеплена, не успеваю подстроиться, расслабиться и выдохнуть, как Феликс буквально заряжает меня своими толчками. Резко, глубоко, так, что наши тела встречаются с громким шлепком. Все это так порочно и разнузданно. Особенно когда он буквально сдирает лямки платья вниз и накрывают грудь ладонями. Замирает, сжимает мою плоть, вызывая легкую
— Дурею от тебя, Золотинка. В тебе так охеренно узко и горячо.
На короткое мгновение прикасается лбом к моей спине, выкручивает соски, а затем резко начинает двигаться. Будто короткий перерыв его закончен, и теперь он снова несется к финалу, как бронепоезд, который ни за что не свернет с намеченного пути.
— Давай, моя хорошая, кончи для меня, — требовательно произносит Багров, еще крепче сжимает мои бедра, я прогибаюсь еще сильнее, потому что оргазм ускользает — не хватает совсем немного.
Чувствую ладонь на своей шее, вздрагиваю, дергаюсь.
— Доверься мне, — шепчет Багров и чуть сжимает. Все это вместе буквально взрывает меня. От и до.
Он рычит, наслаждаясь тем, как сокращаются мои мышцы, добавляет еще что-то грязное и скабрезное, а я все переживаю один из самых ярких оргазмов.
И дышу. Пытаюсь дышать. Царапаю стену в попытках удержаться.
— Какая же ты вкусная, — выдает Феликс чуть погодя. Подхватывает на руки.
Мне лень даже глаза открывать. Да и какая разница? Мое мнение все равно ничего не решает.
Яркий свет бьет по глазам, и я жмурюсь, отворачиваюсь, а в итоге оказываюсь в душе.
Довольно просторном, надо заметить.
Пьяно опираюсь рукой о стенку, пока Феликс заботливо раздевает меня. Хотя это скорее мое воображение — наверняка он это делает, просто чтобы продолжить ублажать свое бешеное либидо.
Теплая вода помогает немного прийти в себя. Ровно до момента, пока не чувствую, как сзади прижимается Багров. Невольно выставляю перед собой руки, и он будто принимает это за безмолвное согласие — наваливается сильнее.
— Ты охеренная, ты знаешь?
Слышать комплимент приятно всем. И мне тоже. Что скрывать — болтать Феликс умеет отменно. Но я упрямо молчу. Жду. Не удивлюсь, если он снова раздвинет мне ноги и трахнет.
Но вместо этого мужчина берет гель для душа и начинает меня мыть. Так тщательно и скрупулезно, что я банально смущаюсь. Даже после того, что уже было между нами.
Его ладони скользят по плечам, рукам, задевают живот, поднимаются выше и массируют грудь.
Чувствую, как внизу, между ног, немного тяжелеет, и зарождается уже становящееся привычным возбуждение.
— Я могу сама, — отчаянно шепчу, пытаясь свести к минимуму наш контакт.
— Мне приятно тебя вымыть, золотце, — едва не мурлычет Багров. Он словно довольный котяра, дорвавшийся до сметаны. И я невольно задумываюсь — может, дело не только в его эго? Может, у него есть хоть капелька чувств ко мне?
Но все мысли и сомнения вылетают из головы, когда его пальцы скользят по ягодицам, а затем оказываются между ними.
— Нет! — резко возмущаюсь и разворачиваюсь к нему лицом. — Я не хочу!